июнь - октябрь одним файлом

**
чаща смотрит в сторону леса
перекидываясь в себе на четыре кости
темны начала чья старше несыть
лес вЫносила  себя никак не доносит

поводит с треском переносицу распадка
в выгоревшие зрачки зыбкие
погружаясь
кромка леса хрупает берестяной облаткой
краткий звук болезненно отчуждая

вмешивается в чашу кроветворения
спутанную грибницами под корнями
выкипая удушливой пеной тленья
на оленью тропу заступая в стланик

в потугах смотреть письмом
говорить глазами
словно лес спрашивает внешний и очужевший
между единожды смещенными полюсами
в багреце и золоте увязая
нежить её или все же – нежить

**

1.
синюшная зелень
под низким небом
странный уют вдоль реки (ноги в тепле)
удушливый зыбкий –  силишься вспомнить  – не удаётся
устойчиво странно

входишь в лес ли открытую воду –
смещается необратимо:
перемежаются флаги и ленты
кипят
разве ты думаешь праздник
разве ты выбираешь

отстоишь как наказанный
глупые ноги в тепле
не_время решает тебя

2.
зелёный обмылок
всё что ты можешь найти
не сказать удержать

об этом не_время
велит ушибаться в слова
у тебя – говорит – позвоночник

**

1.
откуда мне знать у меня голова
до первоначальной темнОты
так тихо
так скоро лишь кошки родятся
кому задолжали они

2.
мчс бла-бла-бла
телефон экстренных служб
карфаген должен быть
разрушен

**

между молотом и наковальней
отступающего тепла
меркнущего света
ящерица ближе солнца
оно и себе забытый в траве волан
ты понимаешь это
не понадобится
когда найдётся

**

1.
все задыхания на время атаки
сползанье в окоп –
безотчетность сама

свойство приёма печали –
отказ принимать
значенья и знаки

мерное поле фона её –
начало письма
ветер несёт (о чём бы – собака не знает сама)
несёт завыванье собаки

2.
земля встревоженная в долгой скорлупе положений:
шрифты щёлкают пальцами
слова цокают языками

под дискурс ложатся не так как ложатся под танк

до первой очитки

**

они приходили в разомкнутые сны
дети с порывом воздушного змея
захватившего время тесней чем замком навесным

моё ополчение с дудочкой
кроме того
пробуя небо фантомной слегой –
ого – а здешняя радость длиннее

до самого времени крыша красна
сияющий скат преломивший степное
пространство слоится
его глубина – ветвится дыханье – кто я

за ними пришли на жажду свою
взглянуть но музыки крысы не пьют
ни тающего свеченья

как все хоть единожды сбиты со счет
едва ли вместив "я люблю," горячо
решившись на столоверченье

**

изливая внимание
на предметы и свойства (исполняя время)
лишь ощупываешь пределы сетчатки
зачем в стекле как в системном трее
перламутр песка вспоминает осыпь
тугую мышечную темень
вообще – ограниченное устройство

(зачем "укропы" торжественны как дубравы
куда-то (куда) снова понесло со штихелями:
зачем это слово как петроглиф под ковылями
видеть и не понимать – в логике волчьей ямы)

перламутр в стекле: пусть это радуга над песками
как бы всюду спасительное пространство
мерцающее до пока не канет
помнит ли себя вот это пока не ясно

**

трудная лепка имени с тяжёлой водой
с костной мукой памяти замешанной на мякине
обходных путей забывших вести домой
в стрекоте полдня – скрутками его тугими

как человек язык к тератоме своей привит
привыкает обходится думать слухом
как–то находит себя обнаруживает – вон тем
что ещё не названо
себе безымянная повитуха

**
значок для пространства паузы
белый мяч затаивший полёт
союзная тень между слов сужается
до неразличимости – летучий приморский йод

полуденная забывчивость поцокивает копытцами
удушливый вьюн подначивает бестрепетный горизонт
le tucha блистает хайлайтером на лицах и
пальцами стекло извлекает из песочных сот

лига задаётся: длительно не указывать
где касание уложится в короткий слог
непроизносимый как вдыхать и газовую
примесь чуять наискосок

вверх или вокруг – оглядеться выдохнуть
обнаружить в углубляющейся нутри
белый мяч стерильно вынутый
(не тревожься не говори)

**

завязи с мучительными кулачками
у лица
в этом своём зазоре:
вынашивая здоровый румянец
зрелости покидающей беспечальную ветку
отплакавшись лепестками до онемения
вязнув в матовости

свет глядит не прикасаясь холодно
повторяя возмутительное "сорри"
того кто ничего не знает о времени

(и окрестили его меморий
и вооружили мизерикордией
разрешающей смертный ужас)

**

отстоящее по времени
обычно подернуто дымкой:
уродливое надгробие с типовой эпитафией
датами и именем имени "как нарочно"
среди майских терпких листочков
такой розоватой трогательной
с бензиновым душком от федеральной трассы

(плёнкой пенкой)

я бы сказала некрополь
если бы не соседство с солнечным
отшибленным как циррозный ливер
в неизбежной перспективе
(здесь я всегда думаю с содроганием
как пережить подобное утро)

огромное в общем кладбище

муниципалитет уёбищно лаконичен:
биотуалет у центрального входа
часовня
торговля надгробиями и венками
на яркости демонстрации 16млн. цветов amoled-экрана смартфона

гром раскатывается по умеренно тучному небу
могила отца в том конце
где реже случайнее бледнее
ядовитые краски
варварская роскошь

за многие годы не побывала ни разу
какие соображения
помочиться между могил
немного слишком для меня
да нет
безнадежное запаздывание
во всем что касается заботы (о могиле)
отбросившей ещё живую меня
в запутанную как похмельные сны
посмертую явь
тщеты и в целом непристойности
попыток соблюсти
попыток учесть

как будто где угодно
хоть где-нибудь
ты можешь выглядеть иначе чем
возникающая рандомно
голограмма
поверх всего
чьё условие милые кости
рассыпались из мешка потерялись
но это не имеет значения

**

смотрели-смотрели на всю чужинУ
так и осталось: ничего не известно
разбухают места но прижитое негде воткнуть
и самим тут обидно и тесно

такие дарёные кони – глаза
по яблокам в яблоках и по слезам

зачем-то молчать научает смотреть
а как научили молчать научили
себе чужинА сочиняет зверей
о не коней что слезами поили

кишат умножаются мелкие дни
зачем-то и вовсе слепыми мышами
от скользких касаний хвостами знобит
тошнит от голодных щелчков за ушами

не знающий радости селит её
пречуткого зверя в подробности леса
но что знает радость когда настаёт
да ничего ни рожна ни бельмеса

чужинА моя радость твоей глубины
преяркая с искрою шкура пятниста
бывало ослепнешь глотком ледяным
уже как бывалый присвистнешь

**

1.
геометрии привычных пространств
в деталях и фактах
(твоя чуткая память)
например обойти по кругу площадь ленина
потом я черчу как по натальной карте
композиционные формулы движения от движения к
где-то внутри

это сразу живое
но и «поделиться» «сохранить»
приметы обыденности автоматизм
эти хранилища и облака напоминают тот свет
до радостного утра

2.
дотлевающий под мартовским дождем долгострой
в макеевском ханжонково
кенотаф (ханжонкова) в ялте на полпути с пляжа в город
амфитеатр у моря прохлада среди могил
полуденный сон (ежегодный)
лучше всего понимаю на берегу реки под ивами
в июльскую жару 2006 го в шушенском
(узнала об этом только сейчас)

3.
очень легко сделать скриншот
(было сообщество во времена жж так и называлось
«два поста подряд»)
для элементарного обмена мгновенным узнаванием
словно выставляешь галочки в списке
при этом оставаться неузнанным до отправки:

авторская посуда ар-брют (10 фото)
десять фото интерьера обсерватора на луганщине

(понимание того как все устроено здесь
не позволяет называть это печальным цирком
называть хоть как-то
(обсерватор на луганщине)

погибнешь будешь оболган ограблен унижен
само-собой и на законных основаниях и без оных
будешь ты и все остальные
если не будешь – значит повезло
кто-то понимал как всё устроено
и тащил на своем горбу
это не значит что раньше или позже
ты не назовешь всё это печальным цирком
вот ведь в чем дело)

4.
такая длительно складывающаяся дисциплина
чтобы не испытывать фрустрации
там где взгляду хочется простора
или хотя бы других пропорций –
смотреть только на деревья

(такая длительно складывающаяся дисциплина
делать что-то для радости
она ведь ничего не знает когда настаёт
пусть посмотрит твоими глазами

это как ранним утром после дня города
идти глядя на купол оперного театра
в новосибирске)

**

идеолект – провинция коммуникация – ойкумена
боуи на кортАх в интересах энергообмена
это сито покрупнее предъяви портак
эх с яблочком мейнстрима на десяти листах

верные суе собаки голубенькое сальце масс
бережность для близких если ты не мидас
пишешь зазорами шагами  считай дышать повезло
не навязать новыми словами памятных узлов

**
твой пот пахнет болотом
солнце моё
словно тело трудилось над твоим наслаждением
тянуло мышцы двоилось тяжёлыми махами дыхания

но так ты спишь теперь
борешься за сон
подранком на закате
и я катаю слова как ягоды между небом и языком
нёбом и губами
смотрю своими одноразовыми глазами
неспособными на умысел

хэй бейб тэйк э уолк он зе уайлд сайд

раньше хотелось сметь артикулировать
теперь – ни пса не сказать
на боль нельзя посмотреть иначе:
это волчьи ягоды языком
выталкивать по одной

**
слепо зайти в комнату – ого –
угол сундука
не притворяется ничем другим

переставили мебель

поберечь друг друга
кто это придумал
нежность – это слепые пятна
мыслить поражениями
черными лестницами
прятать лицо крика
в сгиб локтя

и не свести к тосту
к беспомощному «мы дети»

**

зубы тленья его языки повторяют
продетые ельником лисьи хвосты
объедая куски по краям по краю
гОлоса глушат распадок
ты
на трёх ногах жертвенных подорожник
так возможен как синий лес устоит:
заткав эти дыры ельником переложит
покроет стлаником и прочее утаит

проницающее зримо и смертоносно
с говорением разнесено
время
и сеет мукою костной
и смеет говоренье с прямой спиной

**


им нужно сразу дышать словам
и когда становятся на воду дыхания –
готовы принять всё

слушаю и вижу – узнают себя
в твоём дыхании
вспыхивают перламутром Облака
и оно тает на глазах
свет стоит как вода нерушим


им нужно сразу дышать словам
там где время гуттаперча
и там где оно светится лягушачьей икрой
и там где лежат как поленья
все возможности
в земле друг на друге


твое дыхание выгибает ребра жесткости
там где нужна бережность
слова смеются летят:
воздух времени сладкий
как будто можно уберечь или уберечься
мы уже дышим
кажемся медленным взрывом жимолости
лежим в земле друг на друге


им нужно сразу дышать словам
мы уже дышим

**

чудище с навсегда тёмным прошлым
в провинции идиолекта
вещества чтобы «обмануть голову»
стихи чтобы «наебать реальность»
означают – уже определённо понимать
означают поражение

это всё что нужно знать друг о друге
начиная произносить слова
определяемые в интересах энергообмена
назначаемые распределяемые
в сильно предложенных обстоятельствах
гуманитарные пирожки

« - а где война?
- посреди говна»

**

так смотрит из под кожи запекшейся
глухо нАсквозь глиняный человек
что услышал синий огонь не взял
лишь обжёг черновик черновек

туго стянуты слынчевы просини
свинцовым выговором
раскат
застывающая у волнореза осени
слов стонущая беспамятная мезга

в спекшийся рот языка не мусоливший
не вязавший речи из тугих узлов
опыта
набирает её с надобой тою же
как воды от горечи и соли злой

**

календула мучительная
видеть
от недостачи воздуха
яркость предгрозовая
аппликация на остывающей
выгоревшей сетчатке

где моя вода остановилась
солнце ходунки переставляет
никогда произносится
веки смыкаются

вяжется песок между ними
вяжутся позвонки

с первого дня знать:
никогда не встречу
(и повторяется)

календула непереносимая
где моя вода остановилась

**

что общего
между жабой и баритон-саксофоном
бледно-жёлтое брюшко звучания

на оленьих распорках
остов голоса дотлевающий

отзывчивость не требует
письмо обкрадывает
рыдайтесь умритесь

не знаю что бы
про шелест тела

**

когда оно не страшно это "никогда"
сейчас – смотрит просто живыми глазами
среди неотменимых вещей сладкие как миндаль
необязательные всё разрешают сами

кому дело когда оно началось
проступило пятнами на шкуре подросшего долматинца
приблизилось как увеличительное стекло
к жуку чтоб в зрение поместиться

и мы обязательно вместим по крохотному глотку
как воздух вмещаем
отведённое в сторону время
пересчитывает по волоску
невозможности
разгрызает кремний

никогда в значении я люблю
как тебе такое (без обращения и панч-лайна)
так и оставим так и оставим ладно
облачка приплывают над буквой ю

**

твой различающий взгляд –
тело просвеченной солнцем воды
о возможности покоя

развернуты все
в нетопкое дно
в каждом из дней

выбираешь как сеть
словно знаешь время свое

станешь не дальше а ближе
чужея себе:
что я такое
и что же я было такое
смеёшься

**

инди-фраза: уязвимы в странных местах
время беспамятное выносит
цепкий по живому кровоточивый стафф
на ветвистых рогах что никак не сбросит

осень светится лягушачьей икрой
в культурных слоях слуха забитого ватой
белого шума памяти втиснутой в сd-rom
говоря проще вспоминается сложновато

неладно что-то и сидя на дереве без корней
сих секунд представляешь себе
под ветром
некий клок паутины и муху в ней
мерцающим не отмершим нервом

утаиваешь отталкиваешь от себя
дальше и дальше саму решимость
выбирать прошлое и на этом теперь стоять
одним днем деревом без вершины

пнем короче карает или коротит
может воротит (икра лягушачья
лопается) убывшее не спасти
и утекает все под камень его лежачий

**

цветенье и время в тектонных желтках
в дремлющих скрутках китайской полыни
в несносном пространстве в его дураках
дурацких пока не отхлынет

само задыхание тканью цветной
сама ведь слепое пятно

движение быстрое сомкнутых век
скользящего взгляда нервная паутина
дремно и спутано – это поверх
схватилось и выстыло – это низина

и гулким откатывается мячом –
не загадали ни рожек ни ножек
никакую тебя эти сны ни о чем –
туда где наполниться может

**

мой светлячок понимаю
записать и отправить
в хорошее место для светлячков
где понимаю длится сразу и навсегда

пройти к остановке
расстояние до остановки
чтобы исполнить время
вспомнить у подземного перехода:
с одной стороны свет
другой стороны нет
на самом деле
одна сторона есть
а с другой фонарь
словно
с одной стороны свет
и этой стороны нет
но кажется это то же самое

все светлячки придуманы
для хорошего места
иногда они моё понимаю

на пешеходном переходе
полиция и крестный ход
понимаю: на самом деле
они идут в одну сторону

(другой стороны просто нет)

долго не понимаю
не хочется исполнять время
в темноте с открытыми глазами
начисто не помню не так важно

хотя чего уж конечно

хорошее место полное светлячков

**

темнОта обстоит музыковедческим термином
хочется проследить историю темнотЫ
женского рода в языке затерянного
как тяжкая опытность тайный стыд

в слове произвольно ударенная гласная
дезориентирует как лизергинка
кроет как сель
а заклинаемое словом явление
лежит неясное
в тростниковой корзинке
безЫменное совсем

**

существо моего небольшого ума
вязкие чернила предгрозовые
васильки во тьме могут сломать
любого. думаю их оттуда уже не вынуть

маленькое слушает кожей паданки и раскат
до неразличения тишины как
обстоятельства воли
одна другое не умеет пересекать –
пересказывает крыше покрытой толем

засвеченные малые страхи немых
от потайных логик невидимых потрясений
светляковый ли васильковый жмых
проседающий под стопой распахивающий средостение

**

чудо о сомнении
в ментальном здоровье:

багровые кляксы гладиолусов
и мальвы разворачивающейся крови
на пасмурном августовском скле

в рассыпанной смальте
осязания и запаха
неумышленности
связавшего всё раствора

скомканная радость
подавленное алло

**

сквозь временнУю толщу
рассеивая невсхожие споры
принимая кровоточивость
за свойство среды

белое кровяное крайнее тельце
дотлевает
думает об неё спутанно слова
но забывает
чуять спиной надежное
дыхание смысла

когда чернильное облако
падает как заслонка
за поникшими лопатками
за радужной мембраной
органа воображения

такое знакомое чувство

**

всё время – безвыходное пространство затекстовое
стеллажи подённые поминутная упаковка
в умолчании о
зачем их двое
во времени оставленном для труда понимать

"я знаю тебя а себя я запомню если"
когда это тут кто
оставляет цветные собачьи мячики
наделённые только одним значением
одной радостью
затапливающей помещение

"может быть вот это неразборчивое"
и нервический да нервический смех:
за словами нет времени

задыхающийся очень взволнованный человек
говорит –
болит у молчания

**

увязая здесь (грусть бесконечна)
трудно решить глубину решившую сообщить
узелковым письмом рассыпанным
грамотой скоротечной
событийность ландшафта этих его морщин

предложенных очень и очень сильно
последним средством не к спасению а к тому
ожиданию пьяных или сенильных
слез его и всякого (невыносимо вслух)

за челноком следишь чтобы не помнить что здесь ткётся
за удивлением следует ужас за ним тоска
на то и худогий – ниточка подаётся
глубины не разрешая – на то и ткань

**

говорить слишком страшно
слова это для стихов
слишком подробна скачущая по живому
бойкая синичка а сдавленное ого
одинаково ровно
окончательному провалу и градусу нулевому

пленительное эх бля указательное это вот
под прицелом и на бегу через последний холод
не дай бог слова подумают за тебя выманят голос твой
только в пыточной и звучит
этот живой и голый

а синица-живица уже и столь велика
только беспамятство вместит
для того и отдано безраздельно
вот оно – не люби – разворачивается как ткань
с искрой и полосой растущая тень с растеньем

**

обломки костей в алом
выломленные суставы
раны и шрамы

почему никогда
не получается заслониться
вот же я пишу:
обломки костей в алом

это как широко зачерпнуть
зачеркнуть тоже подходит

поиск эквивалентов
в языке общих мест –
это калька опыта
привидение трепета
натянутое на раму
широко перечеркнутого

прямо сейчас

лечь на землю где она без травы
на изрезанный голый живот
лбом упереться в неё
горячо дышать открытым ртом
как в последних
животных слезах

даже этого не мочь

**

кротость от прошлого не отлепится
лицо опущено в его талую воду
ей кажется она дышит
преломленным светом

где-нибудь всегда сезон
для цитрусовых
переворачивается пиала неба
слова искрят от касаний друг друга

ей кажется она дышит

вся ржавчина от индиго
за белым буруном
похрустывает плёнка на склейках

всякий умысел от нелюбви

**

тронутый
не сказать иначе
тронутый
задержавший дыхание
перед долгим выдохом зимы
не чающий никакого мы
лес
прикасается через всё
чем можешь смотреть

как по шуршащей дорожке
с брошеной музыкой позади
с каждым сном возвращаясь
соотнесён
с птичьей комнатой
где ты сирота
и знает как ослепительный свет
стронутый насовсем

невозможно ближе
как только взгляд
сквозь мучительно запотевающее стекло –
в каждом распадке
неразрешим

тогда
верю так что вижу тебя
и единственно возможный жест
отменяющий моё зачем

**
запах сырой крови
тыльной стороной к земле
слепой лягушачий пот

с проглоченным языком
от её щедрот
время падает на живот

что сказать: теперь сиамские близнецы
два лица сложившихся в пазл
теперь о двух спинах оголивших дрожь
озноб проходит вагон метро
сквозь вывернутый ожиданием слух

время в земле не помнит своей гнильцы
признаний  алчбы завидУщих глаз
земля безвидна и истекла
безвременья тучные холодцы
человечий сок
в сшибленном с ног лесу

ладонь остывает за просто так
тыльная вещь времени и земле
скроенная на волчий нюх
западающий на тепле

**

в долгом плену зимы
что я знаю о
принятии и тепле

плёнкой усохших век
над картиной последних дней
съёженных от огня

яблоком  раздумывающим спросить
кровельную жесть
и не узнав имени и уснув

в обе стороны взгляд
тяжелый и в своих потьмах
укореняющийся язык

сотворив случайный узор
из чешуек света
как маленькая оса

теперь пустой оболочкой
дотлевающая между рам
взвешу если найду

**

1.

отсутствовать до первого снега
для любых попыток
развязать язык тревоге
когда только и возможно мыслить
выдох остановленным
удивление – ленивым

к декабрю
парусина неба на шестах осени
тяжелеет настолько:

ты никогда не придёшь
разделить это


2.

на что похож сон
рептилии вставшей на хвост
в зеленоватой воде
покрывшейся внятным льдом

внятным бывает крик
пружинящий позвоночный столб
каждый слышал или кричал
нырял в пробитый тоннель
не направление но отвод


касаясь воды
осторожно пробуя дно
пальцы ног погружая в ил
раскинув руки
ей позволив себя обнять
опрокинушись в колыханье поверхности
рябь очужевшей речи
бесполезного языка

**

сна мово не разреши
тягостного немого
мечется мышь лабиринтом ей
не подобрали слОва

по добру ли мала деталь
храповику собачка
что и сюда позовут мента
матушка црна мачка

пежина через дюжину темноты
расплывается не остыв
неразрешимый стыд

мышь безраздельна едим домА
в чаемом и прошедшем
с ломом единым – не понимать
не помнить что дышит – нечем

втуне пытая у пустоты
панельки или менты

**

в плесени незабудок
синий едва живой
тело полноты не смеющее
тёмное языковое

ни в ком
но стоит быком

столетником во младенчестве
в разломе утешаться нечем

**

можно пребывать в речи
не желая дополнить
реальность
доверяя ложиться
на эту воду

родимым пятном
с внутренней стороны бедра
встречной узнанной

воздух темнеет
царапиной на сетчатке
в незначительном сегменте

не так обидно
забывать вместе с дыханием

с точными словами
пропитавшими песчаник

**

1.
здесь все всё понимают:
когда на просьбу представиться
сотрудница вешает трубку
и телефон больше не отвечает
это так понятно

когда несколько оранжевых жилетов
устраивают свои тоскливые перекуры
возле пандуса в 45 градусов
испытываешь даже сочувствие:
здоровый мужик вынужден
кормиться заведомо бессмысленным трудом
на который только плюнуть
о можно затосковать от этого
(заведомо однако не плюнешь –
затоскуешь)
а рядом с человеком в инвалидной коляске
вряд ли окажется способный
толкать её под этим углом
всё понятно

если хочешь здесь жить
тебе всё понятно
как лососю что прёт на нерест

2.
не знаю как
иначе устраивать вечность
не постигаю

только фантастические предположения
относительно происходящего
творят идеальную форму времени –
невесомость
и я смеюсь

3.

цыганские героиновые коттеджи
из красного кирпича 90х
и католический храм 10х
того же века
"одна из главных достопримечательностей"
перепластались в 10х века следующего
то есть текущего (о господи)
короче: воспринимаются
в одном регистре

вы узнаёте город?
страну?

вот и славно

чтоб сохранились только
крысиные хвостики
(несъедобные скользкие)

ИБ обмолвился
а я помню

прессует и жуёт
жуёт и прессует

**

оперативно сработано мироздание
по фаренгейту
продукты горения тесные этажи
так и живём чего ни хватишься – нету
там перехватишь тут тампон зажим

панельки менты бетонные блоки
каков твой номер каков твой пол
себя не помнишь переставляешь слоги
чтобы не вспомнить горючего
фундаментального ничего