Давай теперь я буду Подборка стихов 11707

СЕРГЕЙ  НОСОВ

ДАВАЙ ТЕПЕРЬ Я БУДУ
ПОДБОРКА СТИХОВ 11707


   .   .   .
Давай теперь
я буду
на твоей ладони
как ты была
когда-то на моей
бери меня
с красивого цветка
и поднимай легко
над головою
и пусть я в небо
голубое улечу
как ты когда-то
тоже улетала
когда тебя
ласкал я
очень нежно
как мы ласкаем
тех кого мы любим
в волшебный  миг
когда так бьется
сердце
как в  окна бьется
летний ураган.




   .   .   .
Странный город
живет пауком
на огромной
седой паутине
он из космоса
ловит луну
и горящие звезды
иногда
в паутину его
попадает и солнце
но всегда
вырывается
буйно махая лучами
и тогда паутина
дрожит
на весь мир
и качается город
на ней
пока солнце
не будет свободным
и опять не начнет
во вселенной
светить и светить.


   .   .   .
Обычный путь
проходишь до конца
а необычный
только начинается
когда обычный путь
спокойно кончился
и всходит в небе
новая луна
и звезды загораются
по новому
и облака плывут
в другую сторону
и кажутся
большими кораблями
которые уходят
в океан
и на одном
из этих кораблей
ты сам плывешь
став молодым таинственно
той молодостью чудной
что бывает
когда приходит
новая весна.


   .   .   .
Все люди состоят
в каких-то обществах
а я один нигде
давно не числюсь
вот кроме разве
общества луны


в него конечно
входят сны и призраки
в нем девушки
бывают иногда
а ангелы увы
в него не приняты
как все которые
с рогами или с крыльями
ведь сказано
таких не принимать


и в этом обществе
редки земные жители
деды и бабушки
в нем вовсе ни к чему
охотно принимают
музыкантов
и чародеев-сказочников
тоже
которые скитаются
по свету
и вот порой заходят
к нам на чай


так и живем мы
в обществе луны
проводим свои
встречи-заседания
и часто занимаемся
любовью
хотя об этом
велено молчать.


   .   .   .
И в мире есть
свечение любви
и на него конечно
отзовутся
луна и звезды
мотыльки ночные
и те кто дышит
часто в темноте
но кто они
не знаем и мы сами
хотя их сладко
иногда коснуться
и ощутить
биение восторга
как будто ты
в дом счастья
проникаешь
в его щемящую
живую глубину
и превращаешься
в движенье почему-то
и сам так дышишь
глубоко и часто
и кажется
что смотрят на тебя
все облака
с огромной высоты
и потихоньку
иногда вздыхают.




   .   .   .
Как удивительно что жизнь
все время молодеет
как будто только утром
родилась
цветы растут все выше
и все ярче
становится на небе солнце
и облака его как дети
обнимают
и ты ведь можешь их
легко понять
ты сам обнял бы
нежную луну
и целовал бы
звезды молодые
но вот живешь все время
на земле
и лишь ночами
долго смотришь в небо.



   .   .   .

И что-то светлое
случилось в этот день
и превратило жизнь
в глоток восторга
как будто лоскуток
живого счастья
упал
вот прямо с неба
на ладони
как маленький
платочек голубой
ты им взмахнул
и вновь пришла любовь
счастливая
и чудно  молодая
и сердце замирает
от нее
и сладостно становится
на свете
вновь жить и жить
и погружаться в мир
где радость
превращается в скольженье
и таинственную
бездну волшебства.






   .   .   .

И летишь ты
с цветка на цветок
и тебя я
всю жизнь догоняю
всю свою
одинокую жизнь
ту которую
я бы не жил
если б не было
этой волшебной поляны
где ты кружишься
в море цветов
и где я
все бегу за тобой
день за днем
год за годом
как будто во сне
и не знаю
когда начинается
счастье.





   .   .   .

Мне приятно что солнце
спустилось ко мне
на ладони
как желтая птица
и клюет улыбаясь
пшено
и мне нравится
снова хватать
за хвосты облака
словно серых мышат
убегающих в щели
тяжелого
старого неба
что из досок
сколочено богом
давно
и живут в нем
коровы небесные
множество лет
и конечно же
много дают молока
и оно ручейками
стекает на землю
в тумане
чтобы дети
могли его пить по утрам
в летний день.






   .   .   .

Мне и сейчас
на свете хорошо
уже давно
в моем кармане солнце
луна ручною стала
и готова
лизать мне руки нежно
хоть всю ночь
а в будущем
ведь станет еще лучше
цветы будут расти
повсюду
целый год
и никогда уже
не отцветать
и кланяться тому
кого увидят
как ангелы
на том далеком небе
в котором только
звезды и любовь.





   .   .   .

Огни ушедшей ночи
так похожи
на глаза совы
как будто бы
она летела мимо
махая крыльями
в полнейшей тишине
бесшумная
и странно молодая
и видела
все тени
что не смели
и шелохнуться
в страшной темноте
и где она теперь
кого пугает
куда летит
вернется ли обратно
сквозь сумрак
умирающего дня.






   .   .   .

Я тебя коснусь
сегодня ночью
как огонь
касается травы
и ты вспыхнешь
радостно
со вскриком
словно птица
улетает в небо
из таинственной
дремучей чащи леса
где она
одна была всю жизнь
и чем выше в небе
эта птица
тем я больше
чувствую тебя
среди жарких
долгих поцелуев
что становятся
волшебными цветами
на небесной клумбе
над землей.






   .   .   .

Ночью лучше
думать про луну
про ее
нагое тело молодое
днем - забыть
что видел в небесах
и в лесу
таинственном остаться
среди фей игривых
одному
пусть ласкают
сколько захотят
и из их
волшебных поцелуев
расцветают
юные цветы
с лепестками нежными
из счастья.





   .   .   .

Ты как маяк
в таинственной ночи
то загоришься
то опять погаснешь
и мимо проплывают
корабли
наполненные светом
как живые
огромные
ночные светляки
сложив свои
седые крылья в воду
которой столько
что ее не выпить
и богу
на далеких небесах.




   .   .   .

Капли счастья -
одна за другой
падают с листьев игрушечных
прямо на землю
и осень
еще свои пальцы старушечьи
к сердцу не тянет
неважно
что улетают как дым
эти летние дни
их так много осталось
в карманах подруги-удачи
что могу подарить и тому
кто сейчас
непременно придет
поиграть со мной
в нежность и радость
как в куклы.












   .   .   .

И кажется
что я взмахну рукой
и за окном
появятся цветы
вот прямо из под снега
в это утро
и солнце спустится
к земле
как по канату
и будет просто так
гулять в саду
и облака
как маленькие дети
со смехом
разбегутся кто куда
по голубому небу
где так славно
катиться
словно с горки
в мир восторга
сияющий
волшебной красотой.












   .   .   .

И что теперь?
вид из окна банален
видны одни
деревья и кусты
да клочья облаков
и сморщенное небо
с лучами солнца
где-то на краю
а вместо удивительного -
прочерк
тропинки скользкой
поперек двора
и скоро - снова дождь
и холода  и осень
где серость дней
как будто серость крыс
мы ничего
у Господа не просим
а Он не предлагает…
и повис
воздушный шарик
лопнувшего счастья
как тряпка
только я его опять
когда-нибудь найду
в ногах у лета
и поцелую
и возьму домой
и снова положу на подоконник
перед распахнутым
в мир солнечный окном.
















   .   .   .

И ты рисуешь мир
которого конечно
не бывает
в чужой квартире
и в чужом дворе
на улице соседней
или там
где не был ты
и никогда не будешь
и где не знают
как тебя зовут
но здесь
в уютной
маленькой вселенной
есть солнце доброе
и нежная луна
и звезды юные
и облака седые
и капли чудные
сияющей росы
и этот мир
ты ведь не променяешь
на то чего не видел
никогда
и будешь жить
как жил
и улыбаться
когда встречаешь
ангелов знакомых
сложивших крылья
робко у окна.











   .   .   .

Пока я спал один
в своей кровати
на цыпочках
пришла весна
и принесла цветы
наивные простые
которые сегодня расцвели
и положила мне
на подоконник
сказала кротко
«я теперь твоя»
и улыбнулась нежно
как девчонка
которую я в детстве
целовал
она такая же
как и была когда-то
и я такой же
только на чуть чуть
постарше стал
как будто видел бога
сияющего в небе
высоко
его зовут
благословенным солнцем
в котором столько
света и тепла.




















   .   .   .

Вновь день меня
качает в гамаке
между березками
одетыми как дети
на празднике
разбуженной весны
и солнце
потихоньку
одним глазом
уже успело
весело взглянуть
украдкой на меня
и ветер гладит
бережно и тихо
как будто уронить
ведь я же маленький
и может не умею
ходить ногами
по сырой земле
но мне на свете
очень хорошо
как будто я попал
в живую сказку
и вот сейчас
опять увижу гнома
он выглянет сердито
из под пня
и ангелы на крыльях
прилетят
как девушки
веселые земные
и станут
между собой целоваться
как будто приглашая
их обнять
и я их правда
нежно обниму
и унесу в чудесные миры
каких и ангелы
на свете не видали
и может
не увидят никогда.









   .   .   .

Откуда столько света
он как волны
их гонит ветер жизни
на меня
на берегу свободном
и пустом
где никого не встретишь
днем и ночью
но почему-то рядом
все следы
ногами обнаженными
босыми
по золотому
зыбкому песку
здесь кто-то целовался
ранним утром
и волны это знают
и спешат
чтобы лизать их тоже
языками
пока сияет солнце
в облаках.


Ъ










   .   .   .

Жизнь меня принимает
за ивовый прутик
и хочет согнуть
из таких мол
плели мы обычно корзины
улыбается так
как наверное окунь
в воде улыбался
когда видел
простого малька
а вот я оказался не гибким
как стоял
так и ныне стою
и теперь говорят -
он же столб
самый серый
совсем незаметный
и что взять нам
с такого столба…
но потом вдруг окажется -
столб превращается в камень
и не сдвинуть его
никому
потому что на то он и камень
а не ивовый прутик
какой-то
из плетеной корзины
в углу.


   .   .   .
И знаю я
что все еще вернется
как возвращается луна
когда темно
как возвращаются  и волны
если ветер
проснулся и задул
в свою трубу
как возвращаются и те
кого мы любим
если мы сами
этого хотим
и если жизнь
перевернется снова
вниз головой
как клоун
в старом цирке
под крики радости
и хлопанье в ладоши
всех маленьких детей
на белом свете
которым в этом мире
очень нравится
когда он добрый
милый и простой.



   .   .   .
Поеду я в город
со всеми своими мечтами
вот возьму чемодан
аккуратно сложу их туда
друг на друга
и захлопну широкую крышку
и будет совсем хорошо
что мне здесь
в окружении темных лесов
и глубоких озер
в них лишь можно тонуть
или взять
и совсем заблудиться в лесу
и плутать по тропинкам
до самой холодной зимы
звать на помощь
далекого бога на небе
но ведь он не услышит
ему же итак хорошо
на своих облаках
что ему до дремучего леса
до этих тропинок

нет уеду я в город
там много таких же людей
как и я
им раздам все мечты
во дворе
прямо из чемодана
и открою квартиру
своим позабытым ключом
стану жить в ней один
и смотреть по ночам
из окна
на высокое небо
где горят и горят
одинокие звезды
и танцует опять среди них
молодая луна.




   .   .   .
А ведь я же могу
с наслаждением жить
на земле
ведь приходят ко мне
эти чудные черные ночи
эти дни что танцуют
всегда нагишом
без стыда
эти юные нежные
в каплях росы
удивительно теплых
рассветы
их могу я ласкать
как хочу
не спросив разрешенья
у строгого бога
что по своему любит меня
но заснул
на коленях
у белого облака
и не знает что в мире
повсюду
уже торжествует любовь.


   .   .   .
У каждого в жизни
бывает зима
и самое чуткое время
наступит
когда она молча
оставит тебя наконец
и входит
в небесном
коротеньком платье
весна
и птицы вокруг
так чудесно поют
и ты чувствуешь рядом
волшебное море
восторга
и пока еще робкие
волны его
вновь ласкают
твое обнаженное тело
и душу
готовую снова
любить и любить.

   .   .   .
Я стен совсем не вижу
или окон
не знаю где есть
пол и потолок
но вижу небо
очень голубое
и чувствую
как ярко
светит солнце
и как цветут
весенние цветы
и лепестков их
радостно касаюсь
не ощущая
снега на губах
и мне тепло
хотя мороз трескучий
свободно в дверь
открытую приходит
из тех миров
огромных и далеких
которые
мне больше не нужны.


   .   .   .
Я здесь просто как в банке
какой-нибудь
пойманный жук
за стеклом вижу
синее синее небо
и ползу по стеклу
и не знаю
что это стекло
я ведь жук
просто жук
и понять мне увы не дано
очень многое в мире
я умею ползти
и умею летать
и раскрою прозрачные крылья
когда-то
это будет в дремучем
зеленом лесу
где живут великаны и гномы
и чудные феи
и тогда улечу я
совсем далеко
на высокое дерево
с дивной косматой вершиной
и увижу оттуда
на облаке бога
с очень длинной
седой бородой
и ему буду кланяться
кланяться долго
до самой огромной
сияющей звездами ночи.



   .   .   .
Так и не было
в мире твоем
даже маленьких
детских чудес
когда ночью
вдруг стало светло
когда с неба
скатилась звезда
и в траве ты ее
вдруг находишь
как вода
все текло
в твоей жизни
не вверх
а конечно же вниз
в тот глубокий
лесной
заколдованный омут
где и жили всегда
чудеса
но их просто не видно
под поверхностью
темной воды
ведь они
затаились на дне.


   .   .   .
Есть восторг
в сочетании чудном
событий
что дает тебе силу
по своему жить
и не слушать
и тех
кто кричит
на всю улицу
о справедливости
и вот тех
кто все шепчет ночами
и сказочном зле…
и остаться
совсем одному
на рассвете
видеть синее небо
до самого края
земли
и на нем облака
вновь ласкают
друг друга
как юные девушки
что любовников
старых своих
разыскать не смогли.



   .   .   .

Чувства живые
я не прячу в карман торопливо
как ягоды из чужого сада
я иду с ними в обнимку
к двери своего дома
и выбрасываю их за порог
пусть их склюют
синие птицы удачи
похожие на вестников счастья
которое мне не нужно…
я живу один
сам себя и люблю и лелею
и даже
стегаю прутом
за большую провинность:
потерян, потерян
ключ от замочной скважины
через которую виден
клочок пустоты и забвенья
похожий на платок Бога.






   .    .   .

Днем небо нежно-голубое
ночью по нему рассыпаны
яркие пуговки звезд
и с золотыми хвостами
летят в никуда метеоры…
мне – так хорошо
что я просто живу и лежу
как обычно в зеленой траве
и считаю то звезды
то бабочек с нежными крыльями
которые появляются в полдень
и слышно
как явственно тикают
на стене мирозданья
большие седые часы –
маятник  Бога
качающийся туда-сюда
по старой доброй привычке
от Сотворения Мира.









    .   .   .

В воздухе такая пристальная ясность
что так и кажется:
земля видна насквозь
и на обратной стороне -
цветы деревья солнце
что ласково уже глядится в пруд
и разгоняет сон
как паутину – ветер
когда он дует…
и вокруг -  теплынь
и рядом сад
как сказка о прекрасном…
легко и хорошо
и не пойму
зачем мечты ушли
зачем слова погасли.





   .   .   .

Город  в зелени тонет
как подводная лодка
в глубине океана
и я ощущаю
погружение в солнечный свет
похожий на искрящийся луч
ускользающего  вдаль проспекта…
как прочерк
он летит мимо окон автомобиля
позволяя почувствовать восторг
свободы от реальности
которая почти не касается тебя
как пальцы веток
кустов у счастливой тропинки
влекущей
неизвестно куда
подобно эху далекого
звонкого милого смеха.






   .   .   .

Растворяются в сумраке тени
и закат накрывает полнеба
полотнищем алым
и я засыпаю
забывая про  смех
которым так долго
когда-то смеялся
над крошками маленьких дней
рассыпанных нежно вдоль лета
наверное только затем
чтобы их склевали  ранним утром
сизые голуби
вестники света
и слуги Создателя.




   .   .   .

Капли счастья -
одна за другой
падают с листьев игрушечных
прямо на землю
и осень
еще свои пальцы старушечьи
к сердцу не тянет
неважно
что улетают как дым
эти летние дни
их так много осталось
в карманах подруги-удачи
что могу подарить и тому
кто  сейчас
непременно придет
поиграть со мной
в нежность и радость
как в куклы.





       .    .    .

И вот приходит снова
тишина
в своем спокойном
нежном белом платье
в котором
она ходит по дворам
но никого
и не о чем  не  просит
лишь гладит
все деревья  и кусты
ложится
на скамейки белым снегом
и замирает инеем
на окнах
рисуя молча
образы зимы.







   .   .   .

Живу один
и сам себе плачу
за то чтобы не быть
нигде не числиться
ни в чем не состояться
чтобы никто чужой
не приходил
не спрашивал
зачем я здесь
и кто я
а я бы
перед ним стоял
и извинялся:
простите
я ведь часть
божественного слова
«пустота»
я есть и меня нет
фактически
поскольку я
вот этой пустоты
являюсь важной частью.









   .   .   .

Нужны и радости
и горести простые
чтоб кто-нибудь
подарок подарил
что-то приятное сказал
или обидел
в конце концов
забрал свои игрушки
и ушел
тогда ты будешь
чем-то жить на свете
обидами и злостью
и любовью
и кому-то
или просто ни к кому
надеждами большими
и не очень
мечтами
состоящими обычно
из одних шаров воздушных
которые в руках
приятно подержать
иначе ты как будто
на том свете
где ничего уже и нет
один лишь пепел
всего того
что превратилось в прах.









   .   .   .

Не узнаю я
эту ночь
другие у нее глаза
другие руки
и по другому
говорит люблю
и обнимает так
как та другая
не умела
и небо
опрокинуто в нее
как чашка звезд
с луной посередине
которая
все знает в этом мире
и притворилась спящей
до утра.







   .   .   .

А я буду
по прежнему любить
таких как ты
но  не тебя однако
и ты об этом
даже не узнаешь
как не узнают никогда
увядшие цветы
что кто-то
вместо них
в  их бывшей вазе
благоухает
дарит красоту
которую
они уже отдали
за просто так
неведомо  кому.








   .   .  .

Кто держит в мире
эту лавку зла
и продает в ней
бешеные   чудеса
на маленьких
трясущихся цепочках
тому уж
абсолютно все  равно
кто кого  съест
и что за это будет
тому кто   съел
он за кулисой жизни
прописан и живет
и там его семья
и дети ходят в школу
и жена
такая молодая
а он сам
старик
с большущей бородой
и видит по ночам
такие грезы
но об  этом
говорить нельзя
это является
священной тайной
рода.







    .   .   .

Твой долгий  сон
похож на   штору
которой  ты
от жизни  отгорожен
на эту ночь
до самого утра
и кажется
что ты на время умер
и видишь  мир
уже с небес высоких
где бог и ангелы
тебя под руки взяли
и  провожают
молча до земли.











   .   .   .

И очень жаль
что мало мы живем
вот быть  бы скажем
доброй черепахой
и жить  сто  лет к примеру
но  тогда бы
мы медленно ползли
и все носили
тяжелый панцирь
на своей спине
нет лучше щукой
у нее хоть зубы
и живет не меньше
и может даже съесть
кого-нибудь
а это иногда
большая радость
слоном не хочется
ведь он такой тяжелый
и виден всем  увы
издалека
а человеком  быть
почетно
но не сладко
он знает даже то
что знать не нужно
поэтому
так мало и живет.









   .   .   .

Обломки наших кораблей
лежат на берегу
куда мы  на них плыли
непонятно
под парусами
или даже без
или быть может
это лишь галеры
а мы на них гребли
и кто-нибудь с кнутом
стоял за нами
и хлестал нас
чтобы корабли
быстрее
берега достигли
но какого?





   .   .   .

Что мы от жизни
можем захотеть?
ведь это все равно
что высказать  желание
асфальту под ногами
чтоб мокрым стал
или сухим
чтоб  не шуршал
под  шинами машин
и чтобы нас любил
за то
что все мы его топчем
а он лежит под нами
и  молчит.

   .   .   .


   .  .   .

Изгибы  серых  будней
похожих  на  паутину  по  углам
а  рядом   -  отчаянная  толкотня
несметное  количество  острых  локтей
толпы  глаз  сливающиеся  во  всевидящее  око
лес  рук  вырубаемый  только  окриком
и  на  всех  манускриптах
отпечатки  огромных   указательных  пальцев
сначала  обмакиваемых  в  слюну
и   уже  после  этого  грозно  поднимаемых  вверх.

Тихо
тихо  сознании  шуршащем  как  опавшие  листья
душа
несмело  выходит   на  покрытую  хмурыми   лужами   дорогу     времени
и  ждет   ждет   
сына  наверное  внука.

А  свет   в  открытой  настежь  двери
оставленной  за  сгорбленной  спиной
иронический
зовущий  только  к    вязкому   долгому  сну
и  даль  неохватна  для  глаза
и    царство    немого  простора   вокруг  безутешно
как  те  паутинки  сплетения  чувств   те  слова
которые   жалобно  шепчутся  рядом
не  зная  исхода.








   .   .   .

Я чувствую
что оторвался от земли
и стал намного легче
листьев
которые срывает ветер
в октябре
и легче пуха тополиного
в июне
и может легче
даже облаков
что вновь плывут по небу
вереницей
как старые и добрые
друзья
как будто я
вдруг превратился
в лучик света
бегущий поутру
в саду
и заставляющий  сверкать
все капельки росы
на каждой
самой маленькой  травинке.





   .   .   .

Откуда такая свобода
творить все что  хочешь
вокруг
и снег превращать
снова в лужи
и день превращать
снова в ночь
луну одевать в облака
будто бы
в подвенечное платье
и музыку нежной любви
незаметно включать
на рассвете
когда так волшебно поют
в твоем старом саду
незнакомые птицы
которые знают
что счастье
вошло в твою жизнь
и открыло
заветную дверь.





   .   .   .

Досталось так много любви
и весеннего света
что их невозможно уже
на руках унести
в свою жизнь
оставлю  немного
на  тихой поляне зеленой
немного -  у синей реки
и немного - в далеком лесу
туда ведь  бывает
приходят
совсем одинокие люди
и пусть у них будет
частица вот этого  света
и этой любви
той что есть у меня.







   .   .   .

Кто придумал мне мир
полный яркого света
словно всюду зажег фонари
среди ночи
и стало светлее
чем днем
и на свет пришли все
кто когда-нибудь
жил на земле
и любил хоть кого-то
и верил
что любовь
превращается в свет
поднимается в небо
и становится музыкой
вечной души.








   .   .   .
Я живу в облаках
в своем замке воздушном
он не может
вернуться на землю
оказаться опять
среди темных лесов
его в небо уносит
но в нем хорошо оставаться
будто бы на вершине
незримого мира
и почувствовать вдруг
как жить стало легко
словно сам проплываешь
по синему небу
на крыльях
и вокруг видишь только
сияющий свет.








   .   .   .

Разлили во дворе сегодня
кашу манную
дурные повара
она такая белая
как снег
и есть ее нельзя -
она давно остыла
электрики безумные
фонарики зажгли
на трубах и на башнях
они играют вечно
в новый год
и вокруг видят ночью
одни елки
без игрушек
ну а влюбленные
придумали нам реку
в городе вечернем
в которой можно
утопиться от любви
неразделенной
безответной
той что ждет
обычно небо звездное
от маленьких людей
под ним
растерянно  стоящих
разинув в восхищенье
свои рты.




   .   .   .
Нет я не обеспечивал
восторгов
и хлопанья в ладоши
на похоронах
когда цветов
намного больше
чем на свадьбе
и в церкви
изумительно поют
я обеспечивал
один лишь траур ночи
в которой все возможно
в темноте
и тени превращаются
в сиделок
у изголовья тех
кто уже умер
и ждет своих
грядущих  похорон.



   .   .   .
Тебе  было приятно
из воздуха  вылепить мир
в котором  конечно же
есть и счастливое солнце
и звезды  живые
и луна в нем
все грезит о ласках
ночами
о нежной любви
и как мальчики в белом
приходят к постели
рассветы
и девчонки
как бабочки
пляшут в саду
над цветами
и доносится музыка чудная
издалека
словно бог
на  таинственной   скрипке
исполнил сонату  любви
среди шума листьев
волшебного рая.




   .   .   .

Я остаюсь
в краях любви
там где бывают
дивные рассветы
в садах цветут волшебно
все цветы на свете
и птицы удивительно поют
и кружат голову
чудесные закаты
и там я нахожу
все что искал
восторги
бесконечных поцелуев
и серебро
чарующих мгновений
и россыпь
упоительных утех.






   .   .   .

Я в своем доме
прячу целый мир
и под подушкой
храню звезды золотые
луну счастливую
целую по ночам
и с солнцем по утрам
играю в прятки
и на окне моем
всегда цветут цветы
такие же как в поле
голубые
и девушки красивые
приходят
любить меня
как любят  эту жизнь.







   .   .   .

И все таки что-то
меняется в мире
невидимо
словно в нем бродит
колдун
и взмахнув своей палкой
волшебной
подменяет
горящие звезды
и меняет любовь
на другую
ту которую
ты не видал
и приводит
к заветной поляне
где чудесное счастье
лежит
в колдовском своем
бледном сиянье
рядом с ним
превращается все
в голубые цветы
и растут они
прямо до самого неба
чтобы там
стать таинственной частью
его синевы.



   .   .   .

И ты все время ждешь
дождя среди зимы
и снега жарким летом
и шалостей от старости
глубокой
в невинном детстве
упоительном любви
и удивляешься
что этого не видишь
и ищешь тех
кто в этом виноват
и обижаешься на жизнь
как обижается ребенок
на свои игрушки
за то что они с ним
не говорят
а лишь лежат
недвижно на полу
красивые
но слишком неживые
чтоб стать его друзьями
навсегда.





   .   .   .

И что теперь?
вид из окна банален  -
видны одни деревья и кусты
да клочья облаков
и сморщенное небо
с лучами солнца где-то на краю
а вместо удивительного -
прочерк
тропинки скользкой поперек двора
и скоро - снова дождь
и холода и осень
где серость дней
как будто серость крыс
мы ничего у господа не просим
а он не предлагает....
и повис
воздушный шарик лопнувшего счастья
как тряпка
только я его опять
когда-нибудь найду в ногах у лета
и поцелую.
и возьму домой
и снова положу на подоконник
перед распахнутым в мир солнечный окном.


    .   .   .

Белые перья снега
лежат вповалку
на  голой земле
это белые птицы
летели  куда-то
и их потеряли
и теперь
они  скоро растают
бесследно
вместо них
будут серые  лужи
лежать и смеяться
глупым смехом
таким же
как серые мыши
смеются
прибежавшие к дому
с высокого неба
откуда их ангелы  гонят
всегда по утрам..






   .   .   .

Как все зимой пустынно
тихо голо
укрыто простыней
как будто бы
под ней
лежит покойник
и его  скоро
тихо  унесут
к могиле  на носилках
закопают
и не поставят
даже и креста
среди бескрайнего
тоскующего поля
где днем и ночью
лишь  метет пурга.









   .   .   .

На улице пустой
бродили сны
в обнимку
и смеялись
а я  смотрел на них
печально из окна
окно было открыто
колыхалась
за ним
волнующая   ночь
и тишина
как девушка
которую ты любишь
улыбалась
и все это казалось
просто чудом
которого  вообще
не может быть.







   .   .   .

И кто придет
давно уже ушел
и кто найдет
давно все потерял
и кто получит
у того отняли
и будет  так
всегда
на белом свете
а почему
не ведает никто.




   .   .   .

Тьма танцует  томительно
медленный танец
кружатся черные тени
целуясь
фонари
свои желтые шляпы
швырнули
на   мокрый  асфальт
и молчат
и не слышно шагов
вдалеке
ночь
как  старый колпак
звездочета
накрывает весь мир
лишь одна телебашня
пронзила  ее
своим острым копьем
словно древний
воинственный всадник.





   .   .   .

Если откроешь дверь
то чудом попадаешь
в море
где рыбы плавают
вокруг тебя
если окно откроешь
улетаешь в небо
и рядом облака  окажутся
как шапки снега
где-нибудь в пустыне
а если же
останешься один
в своей любимой комнате
то станешь вновь
часами на стене
которые отсчитывают
время жизни
хотя его не видят
никогда.





   .   .   .

Так много лет
проходит мимо нас
они похожи
на прохожих
на улице пустой
на путников
с проселочной дороги
на странников
с котомкой за плечами
и все идут куда-то
и идут
а мы стоим
и провожаем их
и машем им руками
нам так больно
когда они уходят
навсегда.







   .   .   .

Билет на счастье
выдан не тебе
но ведь зато
ты никуда не едешь
ты остаешься
просто сам собой
таким как был
плохим или хорошим
и будешь жить
и видеть это мир
и в нем тебе
уже не угрожает
ни счастье
ни несчастье
ничего
ведь ты
сам по себе
на белом свете.





   .   .   .

Мы становимся старше
а кто-то
становится младше
молодеет
и юность  его
уже вновь впереди
он опять
ходит в  школу
и учит уроки
почему?  -
мы не знаем
быть может он любит
всегда и во всем
возвращаться назад.





   .   .   .

Как много  странностей
капризов у зимы
то заморозит
все вокруг
то превратится в лужи
на панели
и вместо неба
будет простыня
она нависнет  низко
над домами
как будто там
давно стоят кровати
и кто-то спит на них
мертвецки пьян
и ничего не помнит
что с ним  было
куда он шел
и как сюда попал.






   .   .   .

Пробегают
часы и минуты
во тьме
словно серые
юркие мыши
и грызут они сыр
нашей маленькой жизни
 в углу
их никак не поймать
и нельзя  их
ничем напугать
останется
лишь  только молчать
всю холодную
долгую  ночь
ту которую  мы
в этом мире  с тобой
проживем.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1961-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и  кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ»,  «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» ,  «ЛИТЕРА  НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!»,  «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ»,  «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ»,  «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА»,    «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»  и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ»,  «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ»,  «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК»,   «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,  «РУССКОЕ  ПОЛЕ»,   «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД),  «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград.  2019),  «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
    В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – -премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
     Является автором более 18-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
     Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.