Эпоха Хичкока

Вот девица - восторженно смотрит на мир.
А кумир оказался - вампир.
Секретарша латает чужие грехи,
Чьи-то письма тасует по томикам -
Оказалось, что властвующие толстяки,
Не обжоры, а злые покойники.

Тихо девушка мылась под душем, резвясь,
Улыбалась призывно и кротко -
Я не знаю, какая тут выпала связь -
Пала  мойщица  жертвой  Хичкока.
...Чёрный нож проблеснул в коридор световой,
Напряглись обнажённые шея и уши...
И напуганы смертною позой кривой,
Сотни душ опасаются душа!

Вот он!  Бродит по свету, собачек кормя,
И жалея бездомную птаху -
Никому не отдаст он свой чин Короля -
Мирового Властителя Страха.
Видит в каждой он тени преступный подвох,
В каждой тени - предмет вожделенья,
Этот тихий, невзрачный  скромняга  Хичкок,
Внешность клерка и страсть к преступленью.
В страшных  снах убиенные лижут клинок,
Трупы кровью тяжёлой сочатся,
Этот смирный трусишка прославиться смог,
Страх земной выдавая за счастье.
Он из тёмных углов вызвал чудищ толпу,
Страху выдал билет на экраны,
Оковал полземли в свою боль лилипут,
Дал кошмару величество сана.

Чёрный Страх обитает в постели любой,
Примет образ примятой рубахи...
Кто сказал, что планетою движет любовь?
Ею движет желание Страха.
В каждой тени, как яд, обитает чума,
Что сильней ожидания чуда -
Это нервная, пылкая прихоть ума,
Это сердца больная причуда
Вдруг увидеть в усмешке целующих губ
Не желанную тягу приплода -
А срамной, вожделеющий, чувственный труп,
Проникающий в чрево народа.

И не царство надежд, и не пламя мечей,
Но любой,  в полумраке сутулясь,
Тайно носит в живой сердцевине своей
Неразбавленный приторный ужас.
Так глядит, усмехаясь, в овал пулевой
Просвещённого рая эпоха,
Обернётся - и вновь принакрылась полой
Неприметная  внешность Хичкока.

Правит миром лукавая кроха -
Не эпоха - химера  Хичкока.