39. Тетради - отклики

     "Несчастье человеческого существования в том, что одним действием нельзя и созерцать и есть. Детям знакомо это несчастье. Мы разрушаем то, что едим. Но мы не вполне постигаем реальность того, чего не едим. В сверхъестественном мире душа «через созерцание вкушает истину»; «вкушай всё это через отрешение»."

     Симона Вейль. Тетради.


    Например, я по своей природе не "поедатель", а "созерцатель", я созерцаю даже там, где другие уже вовсю едят, но и поедательная сторона у меня присутствует, просто созерцательная чаще всего её перекрывает.
Поедательная означает обладательная, властная, наполненная желанием, тягой, - страстная, неумолимая.
    И вот что я думаю: мы не должны быть обладателями только тел без какого-то внутреннего смыслового присутствия, хотя мы как раз такими бываем чаще всего, но это "низкий", недоразвитый способ общения нас с вещами и с другими людьми как телами-вещами. Он всегда своеобразно наполнен, но чреват пустотой - общей пустотой или конечной, итоговой пустотой. В вещах, в материи и в других людях мы должны учиться видеть не просто тонкие планы, а некоторый внутренний объём и насыщенность, недоступные никакому обладанию. Наша задача не истончиться до некоторой бесплотной чистой духовности (даже при том, что эта практика тоже куда-то ведет, например, к избавлению от перегиба в сторону "пожирательности"), наша задача наложить на вещь или предмет страсти некоторый такой крест, одновременно и приподнимающий вещь над самой собой и дающий ей свободно существовать. Мы не должны быть ни выше, ни ниже, мы должны быть в каком-то доступном для нас переходе.
    Обладание есть в сущности для нас вещь начальная и конечная, ребёнок начинает с обладания и никто не ругает его за это и правильно делает, или же ругает и тогда неправильно делает, потому что ругать ребёнка можно было бы лишь за то, что он на одном обладании так и остановился (но и тогда ругать не стоит, ругань не поможет). Мы все, как этот испорченный ребёнок останавливаемся на одном обладании, и это худо. Помнится, Пруст возился с этой проблемой и пытался её разрешить, чтобы не впадать в одно лишь обладание любимым человеком. Но кажется, он таки не разрешил этой проблемы, а ларчик просто открывался - обладание это не то, что нужно уничтожить, заменив его на духовность; обладание это то, что должно быть определённым образом преобразовано - в так сказать, светлое обладание, осмысленное.
    То, что вы "не съели", вы до конца не познали - истинно.
   Но и то, что вы съели, даже не взглянув - вы не познали вообще.
   Обладание - лишь первый начаток, некоторый позыв, толчок, импульс - первоначальное душевное волнение. Но пусть же душа, получившая это первоначальное душевное волнение не бросается тотчас же к следующему, а за ним к следующему и следующему. Потому что такая душа скоро станет вульгарной, извращённой, отвратительной. Пусть эта душа получит не один только импульс, но и не бесконечное число импульсов, а достаточное - достаточное для того, чтобы в самой этой душе нечто стало взрастать и произрастать. Всё, что мы знаем как то, что превышает обладание - взрастает в нашей душе - более ему взяться неоткуда. Кто не взрастил - сам виноват, потому что раб - пока он думает, что обладает, обладание обладает им самим. Чистое обладание - рабство в плену вещей, рабство в плену материальной природы. Должно быть семя, взращенное нами на этой материальной почве и это семя поведёт нас к новому обладанию - человеческому.

    И созерцать - в каком-то смысле обладать, видимо, это означает обладать на расстоянии, признавая нерушимость и благость отдельного существования. Созерцать - это отдалённая и конечная модификация "обладать". Это просветлённость материи, её законная допустимость и доступность. Но сколь бы прекрасным не было наше созерцание любимого человека, не является преступным и наше желание его поцеловать. Так что обладание должно очиститься от дурного самовластия и самолюбия и стать нашей властью иной - бытийной властью человека над вещью и всем материальным (включая и тело человека как материальную организацию), а созерцание не должно впадать в созерцание пустых абстракций и одних лишь дурных представлений. И тогда и "обладание", и созерцание уживутся друг с другом.


    Великим философом - обладателем, прочно занимающим это место в современном пантеоне, был Ницше, отсюда и его неугомонная воля к власти. Но Ницше никогда не был бы нам столь интересен, если бы всё же не обладал и достаточной мерой созерцания, видения. Ницше был импульсивным человеком и страстно перекидывал всю духовную культуру вокруг себя(он рвал её в клочья), но при всей своей тяге к не-духовности, к не-абстрактности, и к не-человеческому, Ницше всё же крепко держал дух в мощных лапах - как дух своего времени, дух своей эпохи и дух будущего, и это толкало его вперёд во всяком физиологичном или биологичном постижении им обладания.

     Мы должны помнить, что созерцание это не только отдалённая модификация обладания, когда глаз действует как рука, и словно бы ощупывает предмет, но это ещё и "проникновение". Обладанию, чтобы проникнуть нужно всегда разрушить, а вот созерцанию достаточно посмотреть, поэтому созерцание может быть названо в известном смысле исполненным обладанием (выполненным в правильном направлении). Но если я исполнил предмет, то зачем мне им ещё и обладать? А затем, чтобы присвоить себе свою исполненность...

     Но всегда ли обладание разрушает? К сожалению не всегда. Я не ошиблась и не описалась, я со знанием дела написала "к сожалению". Почему же к сожалению? Потому что тогда оно останавливается на полдороге и таким образом превращается в полудух, если смотреть со стороны духа, в зависимый субъект, если смотреть со стороны самости и в извращённое повторяющее себя чувство, если смотреть со стороны обладания. Лишь разрушение, уничтожение вещи приводит нас к постижению её границ, а постигнутая граница напоминает нам о её отдельном конечном существовании, последнее же и есть то, что созерцает созерцание. Человек никогда бы не смог научиться созерцанию, если бы он не разрушал, обладая. Следовательно, плох не тот, кто обладает, а тот кто обладает недостаточно, не по правде - он кружит и кружит, не насыщаясь своим недостаточным обладанием, не рискуя переступить границ разрушения, и он никогда не выйдет из засосавшего его порочного круга (отсюда происходят многие психические нарушения). Хочется сказать: обладаешь - так обладай! Навязывай предмету свою волю и смотри как он гибнет - но тогда и отвечай перед тем, что ты уничтожил его. Порой ребёнку нужно убить птичку или замучить кошку, чтобы понять что есть живое. Это жестоко, но для некоторых детей это так. И всё же, пройдя через эту жестокость они могут открыть для себя и нечто иное. Так всегда происходит с обладанием, взятым самим по себе - оно или замыкает себя в клетку погони и кружения или прорывается наружу.
     Наши границы обладаний (уничтожений), эти рубцы и дают нам семена нашей духовности. Духовности - это трещины истинных (пограничных, разрушающих обладаний) и всё, что прорастает из этих трещин. Созерцание именно потому видит не одну лишь внешнюю оболочку и именно потому не стремится уже разрушить объект, что оно и выстроено уже заранее на "смерти объекта" - тут созерцание - его воскресение (после смерти). Созерцать может лишь тот, кто правильно в своё время обладал. Мы знаем что такое молоко, потому что мы пьём молоко, мы можем созерцать молоко, потому что мы знаем "что с ним происходит" при обладании.