Девчонка шестнадцати лет

Улетела как голубь белая
В день, когда громыхнула война.
Совсем юная, совсем не смелая,
Ей шестнадцать было тогда.

В снайперы записали девчонку,
Да ей бы матери помогать.
А её – низкорослую, звонкую
По живым учили стрелять.

Север. Нет страшнее чужбины,
Но не так уж она и страшна.
Только холод смотрел ей в спину
И жестокая, ледяная война.

Когда силы оставляешь безбожно
В госпитале и ночью не спишь…
Черноту рук и ног отмороженных
Растираешь и от боли кряхтишь.

Когда сводит пальцы, огнем горят руки,
Нет возможности глаз сомкнуть…
Но зная, что именно эти муки
Человеку жизнь в силах вернуть.

Когда словом добрым и ласковым,
Песней, спетой душевно и звонко,
Можно скрасить больному тягости,
Видя слезы, маты сквозь боль…
Пела… Пела девчонка!

Это ночью, а днем учения,
Чтоб стрелять, если рядом враг.
Без заминок, без сожаления,
Не отступая, ни на единый шаг.

А вдруг на передовую?
А вдруг под фашистский обстрел?
Ведь не ведала девчонка какую,
Бог ей дорогу предусмотрел.

Но готова была та звонкая,
Низкорослая, что чуть выше ружья,
Петь, терпеть, растирать, но Родину
Защищать. Защищать как могла!

Сколько времени это длилось?
Не припомнить мне – внучке рассказ.
Но живой ведь. Живой возвратилась…
Только боль войны нет-нет сочилась из глаз.

Мирным небом она любовалась.
Песни пела. Умерла тихо в восемьдесят.
И в памяти моей осталась
Белым голубем, лишь немного с проседью!

Посвящается моей бабушке - Милинтеевой Наталье Михайловне