Фауст, возвращение Часть 2 Глава8

               

               

Фауст:
Давно  хотел  тебя  спросить  в  своей  обиде,
Ты  почему  не  дал  мне  встречи  с  Маргарете?
Ведь умирая , все  надеются  увидеть
Своих   любимых,  оказавшись   на  том  свете.
Перечеркнул  ты  этим  главный  смысл  веры.
Мефистофель:
Устал  я  повторять,  что  не  вторгаюсь  в  эту  сферу.
Не  я  решаю  встретятся  иль  нет
Умерших  души.    Здесь  гарантий  нет,
И  личного  желанья  мало,
Чтоб   просьба  с  волею  творца  совпала.
Их  много  тех,  кто  оказавшись  в  параллельном  мире,
Обречены  слоняться  по  пустой  квартире.
Во  всем  винить  меня  не  справедливо
Ведь  море  ты не  станешь   упрекать  в  отливах
Когда  причина  кроется  в  луне.
Ищи  исток  своих  страданий  не  во  мне.
Фауст:
Ничьих  не  хочешь  слышать  жалоб ,
Будь  то  истец  или  истица,
«Ни  в  чем  не  виноват!» -  твоим  девизом  стало,
Ты  от  всего  сумеешь  откреститься.
Мефистофель:
Ты  верно  позабыл,  что  пред  тобою  бес,
Мне  не  пристало  уповать  на  крест.
Пожалуй  еще  скажешь  -  это  мной
Подстроено  свиданье  с  Фатимой.
И,  наконец, так  может  статься
Фантазией  твоею  странной
Окажемся  мы  в  роли  старцев,
Подглядывающих  за  Сусанной.
Фауст:
Признаюсь  я ,  меня  волнует  эта  женщина,
Но,  право  же,  без  зова  плоти.
На  сердце  место  есть  всегда  для  новых  трещин,
Но  лишь  не  там,  где  старые  рубцы  проходят.
Там  никогда    оно  не  рвется.
Так  и  в  душе  рубец   есть  прочности  залог
И  если  снова  полюбить  мне  доведется,
Рубец   напомнит  грустный  эпилог.

Мефистофель:
Она  отвергла  предложенье  наше
Остаться  здесь  по  завершенью  сделки.
Поблизости  в  монастыре  открылся  хоспис  для  монашек
Ее  берут  туда ночной  сиделкой.
Фауст:
Занятье  подходящее   для  тех,
Кто  бескорыстною  заботою  о  ближнем
Хотел  бы  искупить  какой-нибудь  свой  грех.
Но  Фатиме  зачем?  За  ней  греха  не  вижу.
Пусть  прежде  мир  покается  в  своих  грехах,
Вина  на  нем  лежит,  а  не  на  ней,
За  то,  что  сыпется  в  лицо  ей  детский  прах
И  душу  жжет,  как  тысяча  огней. 
Пока  не  знаю,  чем  могу  помочь  я…
Чем  можно  склеить  жизнь,  разорванную  в  клочья?

Мефистофель:
Твой  взгляд  сейчас  задумчив  и  суров,
И  все  ж  позволь  нарушить  нерв  момента…
Ты    не  похож  на  тех  профессоров,
Кого  прельщает  плоть  молоденьких  студенток,
Кто  к  ним  уходят,  бросив  дом,  жену, детей,
Не  в  силах  обуздать  своих  страстей.
Кто  прежнюю  любовь  готов  признать  фальшивкой,
Чтоб  заслужить  у  новой  похвалу,
Мечтая  обновить  себя  прививкой
Побега  юного  к  засохшему  стволу.
Фауст  с  усмешкой:
В  перечислении  грехов     в  скрижалях
Всегда  мне  виделся   существенный  пробел  - 
Не  упомянут  главный  грех,  что  жалит
Больнее  смерти  и  острее  стрел.
Из  всех  грехов  презренный  самый,
Нет  ничего  на  свете  гаже,
Нет  глубже  и  зловонней  ямы,
Куда  толкает  этот  грех  и  даже
Пусть  согрешил  ты  только  раз,
Перечеркнет  он  все  твои  заслуги.
Мефистофель:
Так  назови  его  сейчас.
Фауст:
Предательство.
 И  тщетны  будут  все  потуги
Клеймо  Иуды  вытравить  с  себя,
Как,  скажем,   штрих  случайный  на  мольберте…
Пятно  останется  с  тобой  и  после  смерти.
Мефистофель:
Не  понял  ты  к  чему  клоню,
Излишним  здесь  мне  кажется  твой  пафос.
Ты  в  скорбь по  Маргарет  закован ,  как  в  броню,
Освободи  же  свое  сердце,  Фауст.
 И  на  любовь  наложенный  запрет
Сними,  избавься  от ненужной  сбруи. 
Не  смог  спасти  ты  Маргарет,
Так   именем  ее  спаси  другую.
Верни  ей  веру  в  жизнь,
В  еще  возможную  весну…
Фауст:
Свои  увещеванья  отложи
На  утро.
Прости,  но  мне  пора  ко  сну.