Крылатые ангелы

                "Сердца, не занятые нами,
                Не мешкая, займёт наш враг…"             
                Василий Фёдоров
       
           1 
               
Дурацкий век!.. Пашите, сейте
И собирайте в интернете;
И незачем рыхлить поля –
Столь щедро не родит земля.
А поросль – и технарь, и лирик –
Вас ждут, уставившись в мобильник.

Кто первым явится за ней?
Святой чудак? Лихой злодей?
Хиляк, исколотый до сини,
Моряк в буграх весёлой силы?
Фанат глубин – аквалангист?
Дантист, альтист, эквилибрист?

Художник в бархатном берете,
Лохмач-поэт в чужом жилете?
Профессор химии? Щипач
Случайных транспортных удач?
Кто б не явился, знайте всё же,
Вы не из первых – много позже,
               
ИГИЛ ведёт с десяток лет
Призыв на тот, простите, свет,
Таких зовёт, кто не бездельник,
Но – на мели, сидит без денег,
И это, милые, не стёб –
ИГИЛ вербует недотёп.
 
          2               
               
Планетарная банда, вселенский размах,
Спекулируя именем грозным – Аллах,
Завлекала наивных по странам
Исключительно просто – обманом,
Всех избить возмечтав, кто не друг и не брат,
И всю землю в единый свести халифат,

Бросив худшие муки и беды
На алтарь сатанинской победы,
И ценою ужаснейших напастей всех
Грабануть, шикануть, разодеться в успех,
Положившись на янки, на Штаты,
Что не меньшей корыстью богаты.    
 
Породил этих нелюдей дядюшка Сэм,
Ну а сам воевать не желает совсем,
Как индюк, горделивая птица,
Он не прочь разожраться, разжиться,
А заботит его только личный бульон,
Чтоб отличным, наваристым выглядел он.

Никогда не прольёт на клеёнку
Золотую с укропчиком плёнку,
Кроме жижи изловит стальным черпаком
Аппетитную ножку и грудку с брюшком;
Это вкусно ему, и приятно,
В жировые окрашено пятна.

          3

Дядя Сэм обожает изящный комфорт,
Чтобы нищий с панели смотрел ему в рот
Сквозь ночное стекло ресторана,
Где так тихо, уютно и славно,
Где по вазам прекрасные пальмы растут
И почудится: вот она Сирия – тут,

Вот – в песочно-ореховой гамме…
Дядя Сэм, он воюет деньгами:
Отпечатал, отвёз кораблями в Катар,
Чтоб и там разгорелся военный пожар,
Ведь купюр малахитовых стопки
Завсегда хороши для растопки.               
               
Дяде Сэму по нраву катарская нефть.
Ну а русский готов за любого на смерть,
Лишь бы вырвать из чёртовой лапы:
И к швейцарцам шагал через Альпы,
И болгар отбивал у зверей-янычар,
Как бы ихний паша на него не рычал,
               
Армянина спасал и грузина,
А Европа смеялась, дерзила,
Не поняв наш характер – всесветную дурь,
Что не жалует штили, но требует бурь.
Подфартило несчастным сирийцам,
В наших добрых сердцах поселиться,               
      
Соучастие, помощь и веру найти
У России – в её изболевшей груди,
У России – в разящем оружье,
В эскадрильях, спустившихся тут же,
На кремнёвые скалы, на розовый туф
С фюзеляжей снежок подмосковный стряхнув.   
               
          4      

Нет рисковей, опасней работы:
Наблюдай, корректируй налёты.
И в щели под упавшею косо плитой
Офицер притаился – плечист, молодой.
Куст над щелью, плющом перевитый,
А чуть ветви раздвинешь – бандиты.

Склад – правей, а левее – ангары у них,
Вот на флейте играет задумчивый псих
И рукою, что резала глотки,
Пробегает весёлые нотки,
И охваченный музыкой вовсе не ждёт,
Что по душу его прилетит самолёт.

Стан вражеский как на ладони, 
Сколько б дядюшка Сэм не долдонил,
Про ек связан с ИГИЛ... Окуляры настрой –
Разглядишь  в камуфляжах насупленный строй,
Морды танков, орудий скопленье,
Что б сирийские рушить селенья,   
               
Срыть больницы и школы, и храмы смести,
Бросив адское пламя из жадной горсти.
Но спецназовец наш на планшете
Внёс поправки и к жизни, и к смерти,
И уже бомбовозу, взлетевшему, шлёт
Всё, что ведать о целях обязан пилот.

          5

И шагают – черны, торопливы,
Наведённые юношей взрывы,
Вырастают из недр, из глубин потайных,
И бегут частоколом столбов земляных.
И подброшенных, как на батуте,
Самоходки на воздухе крутит.   
               
Сквернословят «акбары», гяуров браня,
Но сминается всмятку любая броня,
И орудья взлетают эффектно,
И на звёзды заброшена флейта…
За разрывами, бодро летящими вскачь,
Небо требует новых военных задач.

          6

Пыль осела, рассеялась… Корректировщик –
Вновь наставил бинокль. Этак с оптикой проще
И точней вычисление координат,
А радист – за наушник и пишет диктант,
Чтобы бомбометатели не проглядели
Ни одной наблюдателем названной цели. 
               
И зарытых, и полуживых веселя,
Из-под ног у злодеев взмывает земля;
Как жуки в закупоренной банке,
В синеве кувыркаются танки,
И плашмя, перевиты землёю, летят
За бандитом – бандит, за отрядом – отряд…
               
А кто живы, глядят, озабочась:
Мол, откуда подобная точность?
И уже разглядели сквозь грохот и крик
Окуляра мелькнувший, нечаянный блик.
И к бойцу на холме чуть покатом,
Начинают сползаться обхватом…   
               
           7
               
Всё чужое – расплавленный солнцем пейзаж,
До последней былинки, до боли – не наш,
Да и люди особо жестоки;
И ни озера нет, ни осоки,
И отсутствуют роща, ромашковый луг,
Где бы смерть улыбнулась, как ласковый друг,
         
Всё немило, некстати, внезапно,
Без малейшей надежды на «завтра».
Не каприз и не блажь – помышляем не зря,
Чтобы нас успокоила наша земля,
Почва, близкая нам по составу,
Что зовётся отчизной по праву.               
               
Но не сдастся глумливым смельчак-офицер.
Понимая, как важен последний прицел,
С теми, кто удальца окружили,
Он схлестнётся в неистовой пыли,
Что взойдёт, о безусом герое скорбя:
– Окружён… Вызываю огонь на себя!

          8
               
И уже не картинка в бинокле,
Но разрывы, стенания, вопли:
Общий страх, общий крик, общий стон,
Наползавшие с разных сторон,
И сквозь мрак, громоздящийся хмуро, –
Сонмы Ангелов – вся десантура!
               
И уносятся к Богу, на небо спеша,
И у каждого груз – человечья душа
На раскрытых печально ладонях;
И чертей бесноватых погоня…
А внизу – океан человеческих слёз
И соборное чудо – Спаситель Христос!
               
Крыльев белых слепящая вьюга,
И не видно ни брата, ни друга; 
Выше, выше – над пламенем вечных снегов,
Где ни ветра, ни спутников, ни облаков,
Где ни гари, ни копоти нету,
Где и психу вернут его флейту. 
 
  10-15 мая 2016