Из Чарльза Буковски - пройти сквозь огонь и воду в

                Чарльз Буковски


                пройти сквозь огонь и воду в детской коляске


                это была одна из самых популярных пословиц, я не знал
                что это
                значит, стоя на углу в середине 30-х
                с сигаретой свисающей изо рта как у
                крутых парней в кино, собирание денег на пиво
                было серьёзной вещью а иногда и
                на малость виски но денег ни для кого не было
                ни для отцов или сыновей или ещё для кого-то и все мы
                жульничали, жестоко, ничего другого и быть не могло, мы стояли
                в кружок разминая мышцы, изредка спускаясь на
                пляж, но молодые девчонки убегали с
                богатыми чуваками с машинами(даже в дрянные времена
                были богатые парни), молодые ребята управляли кабриолетами
                канареечно-жёлтого цвета, подъезжали к углам, открывали двери,
                смеялись, я мог надрать любую из этих задниц, но для
                девчонок это не значило ничего, они уходили с этими богачами,
                их волосы развевались по ветру, это было дерьмовое время
                для нас, стоящих на углах улиц, наши
                сигареты свисали, никаких неприятностей не было, не настолько
                чтоб драться и ненавидеть наших отцов сидевших в креслах или
                читающих газеты весь день, они не могли найти работу, их кишки
                подводило а их жизни были на волоске - высохшие, дохлые,
                бесполезные.

                обеды из бобов и мясных консервов, мы подрастали,
                вырастали из старой одежды, уходили из наших
                домов чтобы стоять допоздна под уличными фонарями или
                сидеть на парковых лавочках посасывая вино, пиво, джин,
                проходя сквозь огонь и воду в детской коляске.

                мы были крутыми хотя не было смысла быть таковыми,
                мы были детьми депрессии
                и мы поклялись себе что никогда не будем такими как наши отцы
                или отцы наших отцов.
                мы бы прорвались сквозь всякую хрень и
                фальшь.

                мы кое-что знали.
                мы кое-что знали, сидя во мраке,
                пьянствуя и куря.
                всё зависело от того кто первым из нас
                туда доберётся.

                кончики сигарет мерцают во
                мраке.
                всё прекрасно настолько насколько это
                возможно.
                смех разрезает словно ножами
                скучную атмосферу.

                Los Angeles 1935

                (Примечание: Хэнку было тогда 15 лет)


                from: "Betting on the Muse"

                26.09.20   
               


         to hell and back in a buggy carriage


            that was one of the popular sayings, I didn’t
           know what it

meant, standing on a corner in the mid-thirties

with a cigarette dangling from my mouth like the

tough guys in the movies, scoring for some beer

was the big thing and once in a while

some whiskey but there was no money anywhere

for fathers or sons or anybody and we were all

bluffing, tough, nothing else to be, we stood

around flexing our muscles, getting down to the

beach now and then but the young girls ran with

the rich guys with cars (even in bad times

there were rich guys), kids driving canary yellow

convertibles, pulling up to corners, opening doors,

laughing, I could kick any of that ass but it meant

nothing to the girls, they were off with those richies,

their hair flying in the wind, it was a crappy time

for us, standing there on the street corners, our

cigarettes dangling, nothing to be tough about,

nothing near enough to fight and hating our

fathers who sat in chairs or read newspapers

all day, they couldn’t find work, their guts hanging

out and their lives hanging out—dried, dead, useless.

 
 
dinners of beans and canned meats, still we

grew, inching out of our old clothes, leaving our

homes late at night to stand under street lamps or

sit on park benches sucking at wine, beer, gin,

talking, smoking, going to hell and back in a

buggy carriage.

 
 
we were tough with nothing to be tough about,

we were the depression kids

and we swore we’d never be like our fathers

or our fathers’ fathers.

we’d break through the crap and the

fakery.

 
 
we knew something.

we knew something, sitting in the dark,

drinking and smoking.

it was all a matter of which one of us

got there first.

 
 
the ends of our cigarettes glowing in the

dark.

as perfect as we could get.

the laughter like knives cutting the

stupid air.

 
 
Los Angeles 1935.