Князь Даниил Александрович Московский Глава III ч

Вместо эпилога - Бег времени

И Москва уже встречала,
Вскоре прибыл новый князь.
Старший сын, он знал сначала,
Что делам отца он связь

Опоздал на отпевание,
Ждал Данилов монастырь.
Край Залесский в подсознание
Заключил, что Юрий - мир.

Отпускать в Москву опасно.
Переяславль не устоит.
Он итак уже негласно
От Владимира дрожит.

Что безвластие чревато,
Каждый местный понимал.
Юрий всё ж довольно сжато,
Их сердца завоевал.

Что он князем остаётся
И Москва не бросит их.
Рать московская вернётся
И не бросит так своих.

А пока его дружина,
Где жила и будет жить.
- «Не посмеет к вам вражина» -
Обещал: «И подходить».

Потому и задержался,
В монастырь всё же сходил.
Вскользь с братьями пообщался
И в дела себя внедрил.

Начал сразу же с совета,
Чтоб представиться, познать.
Хоть и знал многие лета,
Но теперь другая стать.

С Боговолкова начали.
Юрий первого спросил:
- «С Рузой как? Не подкачали?
Крепость ту отец просил».

Боговолков даже крякнул:
- «Вижу, дело не умрёт!
А вопросом в душу звякнул …
Крепость есть, она живёт!»

- «А наместник должен в Рузе?» -
Он Петра опять спросил.
- «Я наместник. Не в обузе.
Твой отец так огласил».

Юрий вставил недовольно:
- «Вас я должен поменять.
Предстоит не сердобольно
Вновь границы изменять.

Я хочу, чтоб все задумки,
Что оставил мне отец.
Воплотить не как придумки,
А его мечты венец».

Воронец вдруг встал беззвучно,
Юрий сразу обратил:
- «Вам, боярин, стало скучно?
Я же вас не отпустил.

Доложить хотите что-то?
Правда, я не всё сказал …
Вы Протасий! Оттого-то
Говорите, планы знал».

Воронец в своей манере
Начал чётко говорить:
- «Да я в курсе в полной мере,
Даниил не мог темнить.

Всю рязанскую работу,
Года два пришлось верстать,
В тайне всю эту заботу
Нам вдвоём пришлось решать.

Мы Рязань брать не хотели.
Константин их дурачок …
Нам татары надоели,
А он землю, … не клочок.

Повторяться я не буду,
Вам итог известен всем.
В разговоре, не забуду,
Предложил разбой совсем.

Взять Можайск без промедления.
Святослав там крайне слаб.
Без смоленского давления
И народ стал вроде баб.

Если всё пройдёт успешно,
А оно и будет так.
Москва будет неизбежно
Недоступной для атак.

И ещё, … перед кончиной
Константина князь позвал.
Что явилось вдруг причиной?
Результат, чтоб он признал.

На кресте чтобы поклялся,
Что Коломну сам отдал.
Сам бы княжеством занялся,
Жить в Рязани предлагал.

Но, насколько мне известно,
Константин ушёл в отказ.
Смерти ждал, поди, коль честно,
А затем вернуть всё враз.

Раз сидит теперь в порубе,
До того была лишь клеть,
Значит всё, … нажился в срубе.
Вместо клети, стала плеть».

И закончив, сел на место.
Юрий думая, молчал.
Понимал, сказал зубасто
И всё верно подмечал.

Да и рядом лишь сопели,
Всех Протасий удивил.
Что-то знали, но хотели,
Чтоб другой кто б убедил.

Уж дворецкий, во всём дока,
Покраснев, Антон молчал.
Мог убраться раньше срока,
Новый князь всё замечал.

После паузы длиннющей
Юрий всё ж заговорил:
- «Жаль, боярин, что непьющий,
Я бы жбан уговорил».

Слугам сделал жест: «Не надо!
Это, чтоб смущение снять.
Моё чувство очень радо,
Что не надо объяснять.

Да! Я именно про это
И хотел вам сообщить.
А Можайск стоит не где-то,
Вот и надо приобщить».

Фалалей поднялся тут же:
- «Я с Рязани это ждал.
Рать без дела нам негоже,
А Можайск давно наш стал.

Он по сути-то московский,
На Москве-реке стоит.
И народ там не бойцовский
За Смоленск не постоит.

Это в память Даниила
Предлагаю взять Можайск.
Раз судьба тебе вменила,
Действуй князь, уже предмайск».

Юрий сбор назначил в Рузе,
Боговолков тоже с ним.
Не погрязнуть, чтоб в конфузе,
Доверял только своим.
 
Крепость только начинала,
Но уже Собор стоял.
Не большой пусть для начала,
На людей таки влиял.

Показал Пётр все постройки,
Башни, стены, ров, рожон.
И посадские застройки
Вырастали, как кордон.

Юрий явно оживился:
- «Так теперь и будем впредь!
Мой смысл жить не изменился,
Я не дам Москве слабеть».

И уже через неделю
На Можайск шла строем рать.
И погода по апрелю,
Солнце, зелень, … благодать.

Вдоль Москвы-реки лугами …
Просто радовало глаз.
Передать вот так словами
Невозможно, нету фраз.
 
Вышли к городу с востока,
А Можайск их словно ждал.
Хоть стоит он у истока,
Воды паводок поддал.

В стороне от стен рать встала,
А на стенах тишь да гладь.
Словно в гости приглашала,
Грозной силы не видать.

Юрий вызвал Святослава,
Крикнув: «Выйди из ворот!
Мы сейчас для вас держава!
Город станет наш форпост.

Я ваш новый князь московский,
Даниила старший сын.
Нам Можайск совсем не жмотский,
А Москве он будет тын.

Город сдашь без происшествий,
Мой наместник станешь здесь.
А попрёшь, как сумасшедший,
Не суди за свою спесь.

И ещё, … Можайск важнее
Не как хлам, как бастион.
Да и людям жизнь нужнее,
Ты спроси, что скажет он».

Рать стояла наготове,
Там никто не отвечал.
Все ворота на засове,
Лишь петух вдруг прокричал.

Юрий тут же Фалалею:
- «Им петух сигнал подал» -
Ухмыльнувшись: «Я жалею,
Что, как видишь, опоздал».

Не успев закончить фразу,
Убедился, что был прав.
Из ворот, с обеих сразу.
Их дружина, ум поправ.

Здесь и отроку понятно,
Что слабей во много раз.
Даже драться неприятно,
- «Всех пленить! Вот мой приказ» -

Юрий так распорядился,
Не хотел, чтоб кровь лилась.
Если кто-то и схватился,
Били их перекрестясь.

Всё свершилось очень быстро,
Святослава взяли в плен.
Князь Москвы воспринял остро,
Обозвав дитём гиен.

И Можайские ворота
Все открылись, город взят.
Не померкнет позолота
Куполов, стад город свят.

Стал он яхонт в ожерелье
Пограничный городов.
Для Москвы, как новоселье …
На века итог таков.

И уже в Москве Протасий
Подошёл: «Хочешь совет?»
- «Мог не спрашивать согласий,
Ты всю жизнь авторитет».

Юрий знал его заслуги.
Как Ивана опекал.
Отказался от прислуги,
Сам во всё всегда вникал.

И что нет его богаче,
Москве гривен не жалел.
И не мог он жить иначе,
Вот  Ивана и пригрел.

- «Вот хочу чем поделиться» -
Начал как бы размышлять:
- «Нам с Рязанью не мириться,
А её в вассалы взять.

Константин сейчас помеха.
Хоть в порубе, но он князь.
А Коломна лишь огреха,
По Оке расширить власть.

Надо снова пообщаться,
На свидание пригласить.
Если будет возмущаться,
Вот тогда всё и решить

А решение простое,
Он не должен больше жить.
Убивать? Есть и другое …
Княжить, надо заслужить.

На Рязанщину отныне
Князей больше не пускать.
Пусть, как в Новгороде ныне,
Сами думают про знать.

А когда решишь с Рязанью,
Это наш восточный фланг.
Приведи потом к сознанью
Святослава, как гарант.

И в Можайске, как в Рязани
Князей больше не держать.
Лишь наместники … без брани
Твою линию держать.

Можешь с ними повидаться,
В их лукавстве убедись.
У тебя есть с кем остаться,
На посулы не ведись».

Юрий слушал откровенно,
Ни на миг не перебил.
Поражён одновременно,
Как Москву он всё ж любил.

Видно было, что старался
Не во имя личных благ.
Подлым делом не марался,
Нелюбим был только враг.

Юрий очень благосклонно
Гостя поблагодарил:
- «Встречусь с ними, безусловно
И решу, кто победил».

Позже пригласил Антона,
Вид дворецкого смутил.
Был несобран, как ворона,
И платок в руках крутил.

Юрий понял и пристойно:
- «Уходить, что ли решил?»
- «Для меня лгать недостойно.
Может в чём-то погрешил?

Старый князь был откровенней,
Вы ко мне совсем не так.
Словно я неполноценней …
Вижу! Я же не простак.

И подумал потому-то,
Что решили заменить.
Сам решил я почему-то,
А зачем судьбу дразнить».

Юрий вдруг расхохотался:
- «Не хотел я обижать!
Мне дворецкий класс достался.
А он мыслит убежать.

Ты мне нужен, оставайся,
Помню, как отец ценил.
Дел по горло, полагайся
На меня. Ну, убедил?»

И Антон преобразился,
Словно в бане побывал.
Вот тут князь и обратился:
- «Я зачем тебя позвал?

Как дворецкого по делу
И оно для нас двоих.
В кой-то мере по пробелу
В прошлых действиях моих.

Константина приведи мне,
Будь участником бесед.
Убедимся в чертовщине,
Святослава тут же вслед».

Через час, как мразь, втолкнули.
Константин сменил свой лик.
Будто в нужник окунули,
Запах рвотный в зал проник.

Весь зарос, как будто леший
И заметно отощал.
- «И какой твой ход дальнейший?
Что отец мой обещал?» -

Юрий говорил чуть резко,
Тот глазами лишь сверкнул.
- «Мой отец решал всё веско» -
Юрий только намекнул

И продолжил: «Если б даже
Вдруг своё согласие дал,
Ты не можешь быть на страже,
С этим явно опоздал.

Из поруба вновь не выйти,
Скоро там же и умрёшь.
От своей никчемной прыти,
Так бесславно и уйдёшь».

И охранник словно тряпку
Фамильярно уволок.
Да и повод беспорядку
Не был дан, навек умолк.

Привели и Святослава,
Он в порубе первый раз
И к нему вопросов лава
Накопилась не сейчас.

- «Ты мои призывы слышал?» -
Юрий сразу и начал.
- «Слышал, из ума не вышел».
- «Почему не отвечал?»

- «Чтоб наместником остался?
Ты забыл, что я там князь?»
- «Бывший! С троном ты расстался
И забудь о том, стыдясь.

Князя больше там не будет,
А Можайск Москвы форпост.
И народ тебя забудет,
Всю любовь их псу под хвост».

- «Что ж вы от меня хотите?»
- «Я хочу? Ну, ты даешь …
Ты что хочешь, извините?
Или в поруб и … хорош?»

- «Если так, то отпустите».
- «Хорошо! Куда пойдёшь?
Где искать вас подтвердите,
Вдруг опять не так рискнёшь.

Показал на что способный,
Не желаю рисковать.
Вы, как князь, мне неудобный
И разумней вас убрать».

- «Так со мной несправедливо!
Не намерен и служить.
Может к вам и не учтиво …
Что ж в порубе буду жить».

Святослав перекрестился,
Попытался с лавки встать.
Юрий снова: «Я смирился.
Вас не будут убивать.

Поселю отдельно в срубе,
Доживайте там свой век.
От людей других в отрубе,
Но зато, как человек.

Постоянная охрана,
Никуда не убежишь.
А куда бежать без плана?
Сам себе лишь навредишь.

На трёхразовом питании,
Книги разные дадут.
Проживёте, как в изгнании,
Люди может и вздохнут».

Этим всем и завершился
На Можайск его поход.
Даниила план свершился,
Сделан очень сильный ход.

Москва стала недоступна
Для Владимира навек.
Да и войску неприступна,
Появился имярек.

Перед Юрием задача
Самому теперь решать.
Где продолжить не судача,
Чтоб движение продолжать.

А враги остались те же;
Это и Великий князь,
И Тверской, упрям, как прежде,
Мнил, Великим не стыдясь.

Князь Андрей, такой вот дядя,
Из Орды привёз ярлык.
На духовный смысл не глядя,
Заявил «Ярлык мой клык!

И Переяславль немедля
Перейдёт под мой указ.
Завещанье, хан помедля,
Отменил, причём нараз».

Из Владимира, есть люди,
В Москву тут же дали знать,
Что Андрей захвата ради,
Формирует снова рать.

Радость, вовсе не скрывая,
Говорит об этом всем.
Вероятно и не зная,
Что Москва не та совсем.

Посчитав, со смертью брата
Всё движение будет вспять.
Воля Юры жидковата,
Чтобы противостоять.

Он жестоко ошибался,
До конца не осознав,
Что Можайск с Москвой остался,
И что Юрий, как удав.

Что отец не смог при жизни,
Он уверенно довёл.
Без насилия и казни
Всех под власть Москвы привёл.

Как племянник с дядей ровно,
А как князь московский нет
Пусть родные они кровно,
Слишком злым остался след.

И опять гонцы Андрея
По уделам во всю прыть.
Звать на съезд, вновь осмелея,
Волю хана всем открыть.

Прибыл и посол Ордынский,
Ярлыки чтоб подтвердить.
Правда, хан повёл по-свински,
Дал лишь сотню проводить.

Решено в Переяславле
Этот княжий съезд собрать.
Так Андрей решил в провале,
Настоящего не знать.

Торопливость очевидно
Хороша при ловле блох.
И Андрей, пусть и обидно,
Понял, что сценарий плох.

Горожане не пустили
Не Андрея, не князей.
Право Юрия лишь в силе,
Он для города главней.

Войско Юрия стояло
В Переяславле без помех.
Поле остальных приняло
И Ордынца, просто смех.

Провели переговоры,
Прибыл и митрополит.
Чтоб не вызвать новой ссоры,
Юрий план свой. Не смутит.

- «Приглашаю всех в именье,
Без дружин, одни князья.
Только в гости. Угощенье?
Без него никак нельзя.

И не съезд, а просто встреча,
Заодно всё и решим» -
Юрий знал, противореча
Князь удельный уязвим.

Андрей первым возмутился,
Но митрополит Максим
Вдруг за Юрия вступился:
- «Он родня! Не будь глухим!

Всё ж в гостях непринуждённей
Смогут все поговорить.
А на съезде напряжённей,
Можно глупость сотворить.

И посол твой согласился,
Вон толмач всё перевёл.
Так что желчь уйми. Зашился?
Гонор твой чтоб не подвёл».

Собрались в центральном зале,
Стол, как водится накрыт.
Юрий слово взял вначале:
- «Для раздора путь закрыт.

Что князей пришло так много,
Для Переяславля первый раз.
Как гостей прошу вас строго,
Не смущайтесь хоть сейчас.

Ешьте, пейте, говорите …
Напряжение главно снять.
Будет время, всё решите …
Дам владыке всех занять».

И Максим прочёл спокойно
Грамот кучу, дал посол.
Хан Тохты довольно стройно
Изложил всё, как монгол.

Что Андрей бесспорно главный,
Чтобы слушались во всём.
И посыл такой вульгарный
Слышат сотый раз о нём.

Ну, а дальше о ясаке,
Для Тохты это доход.
Потому намёк о драке
Меж князьями, подлый ход.

Потому вопрос о дани,
Чтоб в Сарай всё отправлять,
Князья приняли без брани,
Понимая, бред вилять.

Но когда Максим добрался
И озвучил сам ярлык.
Вот тогда спор и начался,
Это был открытый стык.

Но участников лишь двое,
Дядя и его племяш.
И то спор, ничто другое,
Остальным всего лишь блажь

Михаил Тверской ни слова
В адрес их не проронил.
Утку ел вторую снова
И с соседом бражку пил.

Пользы нет Твери бесспорно,
Будь, как есть,  любой исход.
Михаил и ждал упорно
Чья возьмёт, какой подход.

Хоть Андрей, хоть Юрий главный,
Для Твери это расход.
Как убыток и бесславный …
Вот бы ратям дали ход …

Это было б то, что надо!
Обескровить их двоих.
Этой цели сердце радо,
Михаил ждал дней своих.

Потому благоразумней
Он считал пока молчать.
И удельный, кто разумней,
Выбрал стол лишь отмечать.

А весы судьбы Залеской
Не давали перевес.
Там ярлык с причиной веской,
Здесь народ в противовес.

Завещание Ивана,
Это тоже аргумент,
И народ не понял хана
В тот ответственный момент.

Также в городе стояли
Только Юрия полки.
И за стенами влияли
На тех, кто был вопреки.

Хоть и шумное застолье,
Но Андрей был вновь один.
Без поддержки, как в подполье,
Князь ли, гость ли … всё един.

И Ордынец отвернулся
Лишь кумыс свой попивал.
Этим словно отряхнулся,
Перспективу рассчитал.

Хан Тохты ему в дорогу
Наказал, мол, присмотрись.
Может, хватит слать подмогу,
Вечно просит, … разберись.

Это как нести поклажу,
Пусть и лёгкую на вес.
Не почувствуешь пропажу,
Если груз был просто бес.

И сейчас он убедился,
Что Великий князь лопух.
От сторонников отбился,
Ни одной поддержки вслух.

Потому посол возможно
И повёл себя вот так.
Догадаться и не сложно,
Андрей попросту слабак.

И Великий князь метался,
На посла, как раб, глядел.
Говоря, на крик срывался,
Это слабого удел.

Пустота вокруг и только.
Отвернулись все, кто был.
Был раздавленный настолько …
Что в гостях, давно забыл.

Юрий же совсем другое,
Твёрдо в княжестве стоял.
Ясно - дело молодое.
Но и мир вокруг влиял.

И незримая поддержка
Самых сильных городов
Для развития не задержка,
А понятно дар Христов.

Волостей, сёл вдвое больше,
Чем имел Великий князь.
И людей живёт побольше …
Все в Московию, дивясь.

Потому любой разумный
Явно к силе тяготел.
Будь Андрей благоразумный,
Отыскать подход сумел.

Но посла насторожило,
Что в Москве растёт подъём.
Лучше слабый всё же жило,
Как Андрей, хоть мразь присём.

Но зато всегда послушный,
Потому что войском слаб.
Без поддержки он тщедушный,
Хан и терпит. Князь, а раб.

Как поступит князь московский?
Тут пока ответа нет.
Посол мыслил философски …
Жизнь покажет, в чём секрет.

Глядя на посла лакейно,
Наконец Андрей понял.
Не найти контакт келейно,
Молодой князь повлиял.

И тогда внёс предложение,
Чтоб в Орде продолжить спор.
У посла в глазах презрение.
Процедил: «Гиена, вор!

Хан Тохты обман, подделку
Не надейся, что простит.
За подобную проделку
Будь уверен, отомстит».

Вскоре в доме опустело,
Каждый убыл в свой удел.
Жизнь затихла, пожелтело …
Осень делала задел.

А зимой Русь, как заснула.
Тишина, как что-то ждут.
Лишь морозцем шевельнула,
В остальном, … а дни бегут.

И весна пришла обычной.
День прибавил, … ледоход.
Даже паводки привычной
Нормой стали без невзгод.

Андрей так и не собрался
Орду снова посетить.
Ехать в холод побоялся,
Решил лучше погодить.

И по Волге добираться
Будет легче, так решил.
В мае начал собираться,
Время много, не спешил.

Но уже к началу лета
Он серьёзно занемог.
Не сказать, что песня спета,
Но ходить пока не мог.

По Руси полезли слухи,
Что Великий князь, мол, хвор.
Ну, а домыслы не сухи
Разнесли полнейший вздор.

И рука кабыть отсохла
Та, которой крест кладут.
И княгиня вдруг оглохла,
Чтоб не слышать про недуг

Как клятвопреступник, он же
Для Орды наводчик стал.
Наказал за это Боже
И за дело покарал.

Говорили будто лики
Тех людей, кто с ним бывал,
Стали мерзки и безлики.
Никого не узнавал.

Появления стал бояться,
Никого не подпускал.
Что случилось, чем заняться,
Чем помочь никто е знал.

А не знали, потому что
Он уехал в Городец.
Где был князем, это точно,
А сослал туда  отец.

Перед Невским провинился
Так, что тот не мог простить.
Да и он не повинился,
Не ходил и хоронить.

Дело в том, отец скончался
В Городце, где княжил он.
Из Орды он возвращался,
Заболел и слёг, как в сон.

Посторонним вход закрыли
И Андрей лежал один.
Все известия что были
Только слухи для кручин.

Но однажды объявили.
Умер всё ж Великий князь.
Люди шибко не грустили …
Бог судья ему за грязь.
 
Умер князь, который зверски
Вверг в усобицы и кровь.
Дав татарам по имперски
Обирать Русь вновь и вновь.

Был честолюбив по жизни
И не брезговал ничем
На раздор ушло полжизни,
Всех обманывал затем.

Даже хан Тохты попался,
Выдав на Переяславль ярлык.
Если б там он показался,
Однозначно был кирдык.

Всю систему государства
Он разрушил просто впрах.
Усугубил роль коварства
И корысть в людских умах.

Как Великий князь усопший,
Должен был в Успенском лечь.
За позор Руси принёсший,
Знать решила пренебречь

Во Владимир не пустили,
В Городец всё сообщив.
Так что там и схоронили,
Навсегда от всех почив.

Храм Архангела Михаила
В Городце его принял.
Неизвестная могила …
Так народ и воспринял.

Время бег свой убыстряло …
Но не занят главный стол.
И безмолвие влияло
На отчётливый раскол.

Во Владимир прибыл вскоре
Тот, кого народ и ждал.
Кантемир, был там в фаворе.
Как боярин, много знал.

С ним радетели Андрея
И сын младший Михаил.
Старший умер не болея
За день, как отец почил.

В резиденции, что важно,
Принял их митрополит.
Без бояр немаловажно,
Иногда так долг велит.

Знал Максим, как могут распри
Лишь от искры полыхнуть.
Оградить от той напасти,
Мыслил сдвинуть на чуть-чуть.

Кантемир, по-волжски мягко
Сразу начал говорить:
- «Жил у нас скажу не ярко,
Думал, встанет, чтоб пожить.

Жизнь на Волге поспокойней
Чем у вас. Здесь сплошь сумбур.
Но болезнь была разбойней,
Чем он думал, мол, ажур.

Да ещё и смерть Бориса
Стала страшной, умер сын.
Он преемник был и киса,
Слыл любимцем без смотрин.

И вот мне, как старожилу,
Перед смертью он сказал:
- «В Тверь идите к Михаилу.
Он Великий, чтобы знал.

Мы ж решили к вам сначала,
Без духовности никак.
Чтоб всё было без скандала,
В напряжении все итак».

И Максим прочтя молитву
И Крестом всех осенив,
Произнёс: «Мы не на битву
Звать должны, кто был ретив.

Потому вы очень верно
Поступили, здесь начав.
Сразу в Тверь являться скверно,
Так как был Андрей неправ.

Невский Александр основа,
Он же был Великий князь.
Ветвь рубить? Андрей же снова
За своё, в раздор стремясь.

Он сын, ветка Александра
Должен с этой ветвью быть.
Юрий, вот кто саламандра,
Внук прямой, как мог забыть.

Михаил Тверской другое,
Ярослав его отец.
С Невским братья, а такое
Не даёт прав на дворец.

В то же время я хотел бы,
Чтоб занял стол Михаил.
Почему? Для всех не смел бы
Говорить, … мне Юрий мил».

Послу встречи у владыки,
Кантемир поехал в Тверь.
Объяснил все закавыки
И что делать им теперь.

Михаил вполне резонно:
- «Лишь в Орду! Что скажет хан.
Ты со мной вполне законно,
Как семейства ветеран».

Тут же и распорядился
В веси грамоты послать,
Чтоб боярин не скупился,
Стал подарки собирать.

Обратился с той же просьбой
В церкви и монастыри.
Чтоб поняли цель особой,
Обеспечить, хоть умри.

Обещал всем непременно
Всё восполнить, всё вернёт.
А случится? Откровенно
И казну отдаст в расчёт.

В это время из Ростова
В Кремль заехал по делам
Их епископ, до Покрова
Ездил по святым местам.

Вот он и поведал князю
С чем приехал Кантемир.
Что Андрей остался мразью,
Поменял ориентир.

Стол Владимирский «сгорая»,
Завещал Твери отдать.
Михаил того не зная,
И не мог предугадать.

Юрий и не удивился,
Зная дядю, кто он есть.
Говоря: «Пусть удалился,
Он не знал про слово честь

Я один сегодня старший,
Кто ветвь Невского ведёт.
Михаил он всё же младший,
Ярослава крест несёт.

Во Владимир тут же еду,
Чтоб Максим благословил.
А затем в Орду поеду,
Чтобы хан ярлык вручил».

На другой день он к владыке,
Тот его как будто ждал.
Начал словно горемыке:
- «Кантемир в Тверь ускакал.

Завещание Андрея
Михаилу он увёз.
А ко мне, … наказ имея
Через Веру чтоб всерьёз».

Юрий даже растерялся:
- «Смысла я не уловил.
К вам, как к Богу обращался?»
- «Да! И я благословил».

- «Как же так? …» - губа дрожала:
- «Как могли, святой отец?
Должность нам принадлежала,
Я же старший, наконец!

Он же дьявол! И из гроба
Подлость всё же сотворил.
И теперь мы с Мишей оба
Вновь враги, ход повторил.

Почему вы так решили?
Это ж с истиной вразрез.
Святотатство совершили …
Не пойму вас наотрез».

- «Не ярись, не богохульствуй.
Господь видит и решит.
Так что не переусердствуй,
Они видят, кто грешит.

А решение такое
Я не просто так принял.
Воля мёртвого - святое,
Бог-судья, чтоб ты понял.

Москва город перспективный
Ты и должен продолжать.
Как отец и ты активный,
Этот курс нельзя бросать.

Здесь я твой союзник верный
И с тобой покуда жив.
От посла осадок скверный …
Время лечит, кто учтив».

Юрий был темнее тучи,
Он не это ожидал:
- «Не хочу я с Тверью бучи
И совсем другое ждал.

Для меня Москва столица,
Руси новой колыбель.
Там совсем другие лица,
Люди строят свою цель.

Стол Владимирский подмога
Эту цель осуществить.
Потому-то и тревога
Что вмешалась Тверь. Как быть?»

И Максим ему смиренно:
- «Воле рока подчинись.
Справедливость непременно
Победит, пока смирись».

Юрий вспомнил наставления,
Как Протасий провожал:
- «Ты с ним будь без откровения,
Хан другое задолжал.

Не ярлык тебе там главный,
Очень личный есть вопрос.
Вот и едешь в город славный,
Коль Сарай до сих дорос».

Про себя, как убедился:
- «Ох, и мудрый Воронец.
А совет-то пригодился …
Делу вовсе не конец».

Встал, владыке поклонился,
Длань его поцеловал.
- «Я в Москву» - сказав, смутился:
- «Хан Тохты меня позвал.

Есть вопрос он очень личный
И ярлык здесь не причём.
А совет ваш был отличный,
Мне понятно, что почём».

Он в Москву. Гонец в Тверь тут же
Михаилу сообщить,
Что московский князь досуже
Тоже к хану «погостить».

Получив сигнал Максима,
Михаил принял ряд мер.
Даже мысль недопустима
Ехать вместе, например.

Груз бесценного обоза
Он на время придержал.
Без испуга и психоза
Сбор подарков задержал.

В то же время начал спешно
Рать большую собирать.
Это было не потешно,
С Москвой мыслил не играть.

Кантемиру дал задание
Москвичей перехватить.
Юрий должен, взят заранее,
И отъезд не допустить.

Конный полк в полном составе
Во Владимир аж летит.
Пусть и делать был не вправе,
Поступать так не претит.

Непроторенной дорогой
Юрий с сотней уходил.
Шёл в Орду в душе с тревогой,
Что всех не предупредил.

Шёл окольными путями
Сквозь густой мещерский лес.
Вдоль речушек, их страстями,
Где и ели до небес.

А тверские воеводы
Заметались, след пропал.
Князь не вёл с собой подводы,
От коней след исчезал.

Это, как иголку в сене
Средь лесов его искать.
В то же время об отмене,
Лучше и не напоминать.

И вдруг с суздальской заставы
Кантемиру, как сигнал.
Вдоль Уводи у дубравы
В Кострому отряд скакал.

- «А Уводь приток приличный
В Клязьму с запада впадал.
Это к Волге ход отличный» -
Кантемир мысль всем подал.

Не раздумывая долго.
В Кострому всё войско вмиг.
Триста вёрст довольно много,
Но к утру всё же достиг.

И у речки Солоницы,
Волги западный приток,
С Костромы пришли посланцы
С сообщением как бы впрок.
 
Сообщили доброхоты:
- «В Костроме московский князь.
Ладьи ищет и без льготы,
Беречь, гривны не стремясь».

Оплошав, все сели в лужу,
В Костроме был князь Борис.
Средний брат, … весь гнев наружу
Кантемир прорвав, не скис.

И когда тверское войско
В город точь-в-точь ворвалось,
Не боясь Твери нисколько,
«Войско» княжича сдалось.

Драться было бесполезно,
На меч - сотня человек.
Но сработало железно,
Юрий сугонь, как пресек.

Ратники перевернули
Все дворы и каждый дом.
Не поверив, что зевнули,
Материли всё кругом.

Обыскали все деревни,
Лес на волжских островах.
Проверяли даже плавни …
Кантемира полный крах.

И пока его искали
Юрий был недостижим.
Кони резвые скакали
В Диком Поле, всем движим.

И ордынский сотник честно,
Десять гривен получив,
Вёл тропой ему известной,
До Сарая был учтив.

Оценив, как есть, картину,
Михаил, таки, решил.
Лишь по Волге, так по чину,
Наверстать, что упустил.

А другого просто нету,
Как соперника догнать.
И начал он гонку эту
На ладьях, что смог достать.

Кострома их проводила
Молча, всё хотели знать,
Кто здесь главный заводила,
Кто с судьбой решил играть.

Пусть князья были в дороге,
Но разборки начались.
В лом входили за пороги
Без вопросов: «Отзовись!»

Кантемир с от князя властью
Стал Владимир обирать.
Чем владел Андрей к несчастью,
Начал тихо прибирать.

Но казну оберегала
Знать боярская, как долг.
Никого не допускала,
Только князь Великий мог.

С сильным войском воеводы
Пошли Новгород склонять.
Чтобы, как в былые годы,
В дружбе жить, на всех влиять.

Если бы под Михаила
Можно Новгород склонить,
И Москва бы отступила …
Остальных лишь теребить.

Но, однако, ополчение
Вышло к городу Торжок.
Для Твери это значение.
От Торжка до них сажок.

Начались переговоры,
Кантемир не лез в конфликт.
Он считал, что уговоры
Эффективней, чем вердикт.

Взять же Новгород без битвы,
Это как на угли сесть.
Или съесть кусочек бритвы
И репейником заесть.

Ополчение встало цепью
На угоре за Торжком.
И совсем не как отрепью,
Строй был воинский притом.

Как доспех, на всех кольчуга,
Шлемы с бармицей на них.
Ополченец не пьянчуга.
Просто каждый из своих.

Вот из строя вышел старший
Кантемиру, как в ответ:
- «Много я князей видавший,
Самозванцев средь них нет.

Так что рано возомнил ты,
Что по власти ты, как князь.
Столь нахальной, пусть и силы
Я не видел отродясь.

Князя утвердим на вече,
Что решит Великий князь.
А пока они далече,
Кто займёт, стол не таясь.

Князь тверской и князь московский
Новгородцам, как башлык.
И признаем стол отцовский
Лишь когда в руках ярлык.

Так что спор только начался
И не ясно, чья возьмёт.
Так что рано к нам примчался,
Топай в Тверь, она вас ждёт».

Войско стало приближаться,
Обтекая с двух сторон.
Пика начали снижаться,
Угрожающий заслон.

Кантемир понял не время
Новгородцев убеждать.
И привстав чуток на стремя,
Крикнул: «Нам их не сдержать!

Поворачиваем к дому!
А что дальше мне решать».
Войско вмиг по-деловому
Развернулось подышать.

Возвращаясь, в Тверь он всё же
Успокоиться не мог.
И своим: «На бег похоже?
По-другому я не смог.

С новгородцами не вышло,
Будем брать Переяславль!
Что там рать, пока не слышно,
Вот промашку и исправь».

Но не знал амбициозный,
Что его в Залесье ждут.
Что и план есть грандиозный
Отстоять, если прижмут.

В город прибыл княжич юный,
Даниила младший сын.
С ним наставник очень умный
Во всём с княжичем един.

Это был Иван конечно
И боярин Воронец.
Город принял их сердечно …
Видно - княжич не глупец.

Хоть была у них дружина,
Стали рать формировать.
Тверь стал главная вражина
Приходилось признавать.

Укрепили снова стены,
Заменили весь рожон,
Караул стерёг в три смены,
Дом для них сооружён.

Город был готов к осаде.
Каждый житель понимал,
Что есть сила и в посаде
И посадский цену знал.

Вскоре всё ж тверское войско
Встало, где был монастырь.
Лагерь свой разбили бойко,
Благо был большой пустырь.
 
Кантемир, с собой взяв сотню,
Встал как раз напротив стен.
Дальше ров, рожон, … а сходню
Разобрали без подмен.

Крикнул: «Эй! Переяславцы!
Хватит князя прославлять!
Яко тать сбежал, а шанцы
Что вернётся, не видать.

Он казну увёз всю хану,
Там жену себе найдёт.
Он позор всему их клану,
Вас не вспомнит, не придёт».

Вышел иерей Иона.
Гневно: «Им целован Крест!
Юрий князь! А ты пёс вона!
Чтоб и дух ушёл окрест».

А со стен такие крики,
Даже стыдно повторять.
Вверх подняты копья, пики
И угроза всех унять.

- «Уходи холуй продажный!» -
Продолжали вниз кричать.
Дальше мат многоэтажный,
Даже трудно отличать.

А Иван и с ним Протасий
Не стремились в брань влезать.
При наличии разногласий
Надо силу показать.

Так рассматривали оба.
Воронец назвал свой план.
Отошли от стен, пусть злоба
Разогреет, как дурман.

И Иван совет боярский
Прямо в тереме собрал
Первый раз к ним так по-царски,
Иван светское вобрал

Хоть и юн ещё годами
Умный слог в речах сквозит.
Каждый понял он с врагами
За ценой не постоит.

Воронцу дал сразу слово
И Протасий доложил:
- «Я горжусь, пусть и сурово,
Что до этого дожил.

Князь, вы знаете, в отъезде,
Он в Орде с ним Михаил.
Ждать и думать о приезде
Рановато, я ж твердил.

Через год, а может больше
Хан вопрос этот решит.
Нам нет времени на дольше,
Обстановка здесь кричит.

И теперь тверское войско
Не князьям принадлежит.
Самозванцу, … это свойство
Нам исправить надлежит.

Если сделаем, как надо,
Миша будет без штанов.
И Иван, пусть даже младо,
Это выполнить готов.

Дед его, когда бил шведа,
Сколько было ему лет?
Невским стал, а та победа
Не забудется вовек.

Пусть Иван свою идею
Вам детально объяснит.
Мне понравилось, я верю
Вы поймёте, кто стоит.

И Иван слегка смущённо,
Начал твёрдо говорить.
Где-то и неискушённо …
Всё ж впервые так судить:

- «Из Москвы идёт подмога,
Фалалей возглавил рать.
На подходе возле лога
О себе гонцом даст знать.

После этого рать тайно
Вся укроется в лесах.
Так, чтоб даже и случайно
Не узрели наш размах.

Ночью к озеру неслышно
Выйдет верный человек.
Вместе с ратником успешно
Факелом покажут свет.

Их на башне будет видно
И они аж два зажгут.
Наш сигнал, что очевидно:
- «Мы готовы, в сборе тут»

С первыми лучами солнца,
Как один вступаем в бой.
Я найду того посланца,
Кто затеял спор такой.

Кантемир, гад Городецкий,
Он, конечно, нас не ждёт.
Бить внезапно ход простецкий
И таким всегда везёт.

Только ввяжется он с нами,
Москвичи ударят в тыл.
А теперь судите сами,
Стоит им умерить пыл?»

В зале шумно загалдели,
Одобряя хитрый ход.
И Ивана оглядели,
Видя княжеский подход.

Ночь на редкость была тёмной.
Ветер, дождь, как на заказ.
Лес, как мощью разъярённой,
Выл, как бы последний раз.

И вот в хмари непроглядной
Фалалей готовил рать.
Разводил полки с оглядкой,
Чтоб врагу и шанс не дать.

Ждан с ним был Звенигородский,
Он как тысяцкий служил.
Тут и сотник новгородский
Зуб на Тверь он положил.

Из Коломны сам Чернаго,
Как наместник полк привёл.
Ночь такая была благо,
Ратник знал, кто в сечу вёл.

Фалалей знал, здесь решится
За Москву давнишний спор.
Их разгромом насладится,
Верил умным с давних пор.

Полк Коломны затаился,
Где Плещеевская гладь.
Правда, ветер словно злился,
Глади больше не видать.

Фалалей и Фёдор вместе
Подошли к воде тишком.
Воевода ему: «Взвесьте!
Как сигнал подать тайком.

На ладье сейчас опасно,
Может и перевернуть.
Если с озера - прекрасно,
Вот тогда надёжно в путь».

Воевода удалился
И Чернаго начал сам.
С рыбаком договорился …
Без ладьи, как рыбакам?

Ну, а дальше, как по маслу,
А рыбак был просто клад.
Обойдя сюрпризов массу,
Вышли точно в свой расклад.

Вдалеке темнели башни,
Стен не видно, город спал.
Спать спокойно день вчерашний
Перелом в судьбе настал.

Хоть Плещеево штормило,
Фёдор факел свой зажёг.
Стал макать, его смутило,
Что в ответ никто не жёг.

Но волнения напрасны,
Там два факела зажглись.
Все, кто к этому причастны
С облегчением обнялись.

- «Теперь можно возвращаться» -
Фёдор рыбаку: «Вперёд!
Ветер начал затихатья,
Даже в этом нам везёт».

Фалалей опять, как прежде,
У воды буквально ждал:
- «Как? Уверились в надежде …
Он готов? Он ожидал?» -

Тут же им нетерпеливо.
Фёдор сразу: «Вера есть!
Новый князь их прозорливо
Всё учёл, он Невский весь».

- «Всё пока идёт по плану» -
И полез вверх снова в лес.
Обернувшись: «Я не стану
Восхвалять, но не балбес

Призовём всю Тверь к ответу,
Смуту эту прекратим,
Вот тогда отметим эту,
Пусть победу, как хотим.

А пока ты здесь останься.
Как с утра услышишь шум.
Побегут сюда, … признайся
Так же думал? Хитрый кум.

Утром колокол набатный
Сразу на ноги поднял.
Из ворот с призывом внятным
Прапор города сиял.

С визгом конница лихая,
Как обвал на вражий стан.
Неожиданность такая
Всех повергла в шок, туман.

Кантемир очнулся первый,
Приготовив контрудар.
И призыв, отчасти нервный
Возымел пресечь кошмар.

Началась буквально сеча
И продлилась только миг.
В тыл тверским вторая встреча,
Рать московская и крик.

И началось избиение,
Кто сдавался, брали в плен.
Если неповиновение,
Убивали, как взамен.

Но коломенцам в засаде
Битву не пришлось узреть.
Шум и ржанье, будто в стаде,
Звон мечей да крик, где смерть.

Здесь идиллия и только.
Берег озера, песок,
За обрывом лес настолько …
Обойти весь? Тут молчок.

И полосочка прибоя,
Всё, что дал вчерашний шторм.
Крики чаек, … им до боя,
Как рыбёшкам, хоть и корм.

Только к часу пополудни
Появились, кто бежал.
Жизнь, спасая точно блудни,
Мухи он не обижал.

Тверичи увидев цепи
Перекрывшие им путь.
Сразу поняли, что эти
Не пропустят. Дом забудь.

Беглецы весьма покорно
Всё ложили на песок.
А обозные упорно
Их вязали и в борок.

Беглецов было не много
Тогда Фёдор и решил,
Отступления такого
Он не ждал и не спешил.

Позже всё ему сказали,
Что бежали за Трубеж
И за Нерли, там достали …
Грань Залеская - рубеж.

Что исход всего сраженья
Точно был определён,
Когда ратью без смущенья
В тыл удар был сотворён.

И всё войско Кантемира
Стало жизнь свою спасать.
Побежали, … но  секира
Всех легко смогла достать.

Побросав мечи и стяги,
Разбегались все, кто мог.
Погибали, … чего ради …
И Господь им не помог.

Получил свой смертный жребий
И зачинщик Кантемир.
Был на пики, как отребий,
Поднят Городца кумир.

Это он принёс всю смуту,
Завещание сочинив.
А в последнюю минуту
Был у князя свой мотив.

Тверичи до самой Волги
Убегали, кто был жив.
Приходили кривотолки,
Тверь забыли все, не миф.

Не устроили погоню,
Запретил всем князь Иван.
Воронец сказал: «Не скрою!
Поражён, пусть сам профан».

Объявил Иван всей рати:
- «Нам яриться, смысла нет.
Пацаны? Ответки ради
Помахать мечом в ответ?

Свою землю отстояли?
До чужого дела нет.
Что в Орде насочиняли?
Мы ж не знаем их совет.

Может Юрию придётся
Мировую заключать?
Кровь без меры обойдётся
Новой ссорой, так сказать.

Мы итак их разгромили,
Не соперник стала Тверь.
Русь услышит! Убедили,
Что Москва давно не зверь».

Эхо доблестной победы
По Руси всё ж разнеслось.
Не с Москвы идут все беды
Откровением разлилось.

Костромские горожане
Ополчились на тверских.
Заявили, как волжане,
С Тверью связей никаких

У бояр, кто с Тверью были
Терема сожгли в момент.
Не успел уйти – убили.
Вот такой Твери презент.

А глава боярской думы
Так камнями был забит.
С Михаилом были кумы.
Помнят люди, не забыт.

Кострома с тех дней утихла,
Как союзница Твери.
И к Москве как будто дрыхла …
Так-то вот, чёрт задери.

Нижний Новгород, шалея
Бил нещадно тех бояр,
Кто покойного Андрея
Почитал, как кисть маляр.

Кто балдел от Кантемира,
Как Андрея верный друг.
От его ориентира
Вспыхнул заговор, … не вдруг.

Михаил понёс потери,
Нижний тоже потерял.
Он не знал ещё утери,
Что престиж его увял.

Что явился лидер новый,
Он его почти раздел.
И узнает, кто толковый,
Не падучь на беспредел.
 
А пока Тохты на троне
Слушал, как Великий хан.
И два русских князя ноне
С иском, как в судебный клан.

Белым войлоком покрытый,
Сам шатёр был знаменит.
От чужих ушей закрытый,
Только близким был открыт.

И ковры, как подтверждение,
Что в шатре сегодня знать.
Пусть и самовыражение,
Хан счёл и напоминать.

- «Я вас слушаю, князь Юрий» -
Хан, подумав, слово дал:
- «Ты же первый прибыл бурей,
Прилетел, как кто-то гнал

Князь Тверской прибыл позднее,
Плыл по Волге на ладьях.
Думал по воде быстрее?»
Князь замялся: «Второпях …».

И хан снова повернулся:
- «Князь, что думали сказать?
Может случай подвернулся
Что-то новое прибрать?

- «Мне чужого, хан, не надо
Я уже московский князь.
Вам я верен, сердце радо
Что-то сделать, помолясь».

Вдруг полог зашевелился
Позади, где хан сидел.
Нукер видно навострился,
Тон, как видимо, задел.

- «Продолжайте, продолжайте …» -
Хан к спокойствию призвал.
Сделал жест, мол, уважайте.
Князь смирение оказал.

- «После дядиной кончины» -
Юрий вновь заговорил:
- «Я стал старший и причины
Нет, чтоб кто-то заявил.

Александр Невский дед мой,
Я являюсь старший внук.
И ярлык мой будет веткой
Между нами и без мук».

Хан невольно ухмыльнулся:
- «Это ты уже решил?»
- «Хан, вы мудрый …» - тут запнулся:
- «Извините, поспешил».

А затем хан к Михаилу:
- «У тебя какой мотив?
И в руках имеешь силу,
Чтоб сдержать, кто так спесив»

- «Моя сила в завещанье» -
Михаил вышел вперёд
И добавил: «На прощанье
Указал Андрей черёд.

Моё имя, умирая
Он успел на стол назвать.
Воля мёртвого - святая
И приехал вам сказать»

- «Убедительно, не спорю …
Сколь силён? Не зря спросил».
- «Рать в Твери, готова к бою.
Быть Великим хватит сил»

Хан Тохты сверкнул глазами.
Резко: «Рати твоей нет!
В прах разбита москвичами!
Это вроде как привет.

Князь Андрей был очень близкий,
А завет его закон.
И поклон ему мой низкий
Будет так, как хочет он.

Потому у вас отныне
Князь Великий Михаил.
Так что Юрий слушай ныне
И чтоб больше не грозил».

Этим кончилась беседа,
Хан обоих отпустил.
Юрий тут же без обеда
В путь обратный затрусил.

Всё же свежую страницу
Юрий там, в Орде открыл.
Назвав новую столицу,
Да особо и не скрыл.

Что Москва уже готова
Во главе народа встать.
Даниил, это основа!
Юрий начал продолжать.

Не утратилось сознание,
Что в единстве лишь успех
И России созидание
Началось с тех первых вех.

Нет! Не будет остановки.
Как река, процесс пошёл.
Память в этой обстановке
Даниил свою нашёл.



Город Северодвинск
26 октября 2020 года.