Про полено и лярву

Узкоколейка уходила вдаль по негостеприимной пустоши. К ним подошёл вождь троллей: «Пора?»
– Пора! – эхом отозвались они. – Мы вернёмся с новыми книгами!
– Когнак! – произнесли оба и упали…
Ещё пара минут  –  и на месте тел ветер продолжил мести пыль по острым камням.


Очень тяжело открыл глаза. Из кухни тянуло брагой и пережаренной картошкой. Значит, обе семьи в сборе. Она тоже открыла глаза. Старый «горизонтище» перед ними рвал динамики, цитирую слова кибер-Путина.
– Идем? – спросил Он.
– Ага, –  согласилась Она
– На картошку возвращайтеся, – прогундосила с кухни баба Люба.
Сначала пошли в гараж. Новая ещё недавно резина на мотоцикле была сношена почти до корда. Проверка  – просто ритуал. Пустоши троллей больше подходят для железных колёс, чем для «Пирелли». Старые советские канистры тоже были пусты, но приятно пахли дистиллятом из крови земли. Когда нормальный бенз кончился, пришлось заливать ЭТО. До АИ-95 не дотягивал, но ехать можно. Карбюраторы теперь  –  знатно чистить и синхронизировать по новой.
Рюкзаки с книгами стояли в углу: пыльные, пахнущие гарью. Учебников и пособий было неподъёмно много, но везти их в библиотеку на таких покрышках, да ещё и осенью – это самоубийство.
Впряглись в рюкзаки – пошли пешком. Делать нечего.
Сельская читальня была в паре километров, листья уже почти опали, но дождя не было. За книги можно было не беспокоиться.
Престарелая библиотекарша не очень удивилась просрочке книг в пару месяцев. Привыкла. Но для порядку пожурила.
Часа два ушло на поиск всего, что могло пригодиться племени. Для примера того, как не надо делать, Он взял «Из пушки на Луну», а для того, как надо, – труды Циолковского и Фон Брауна. Хорошо, что фонды библиотеки не чистили ещё со времён Брежнева!
Рюкзаки снова были наполнены. На этот раз до треска в лямках, до звона в позвоночнике.
Назад шли неспешно. Обсуждали, зачем Пучеглазу труды Платона. Едва ли помогут в его странных ритуалах, а тучи разгонять племенной шаман и так умеет неплохо. Ещё и их обещал научить за неделю.
– Я тучи разгоню рукааами, – профальшивил он в шутку.
Вспомнили и рассказы великана про лярв –  уродившихся маломерными тролльш, которые то ли в приступе паники перед первой брачной ночью (версия вождя), то ли для защиты нор между мирами (версия Пучеглаза) уходили в «мягкий мир».
– Книжку ему нашёл  – «Лярвоведение». Во посмеётся старый!
Назад пошли другой дорогой. Пустоши намертво вбили в мозг правило не возвращаться тем же путем.
От реки свернули на Крупнадькину, потом на Гагюркину. За углом послышался рев бензопил. Путь преграждал ЗИЛ спецавтохозяйства. Мужики в спецовках споро закидывали в кузов нарезанный на дрова старый клён. Он помнил, что это дерево давно порождало споры о тени и худой земле на ближайших огородах.
Она первой протиснулась между тупорылой мордой грузовика и ржавой рабицей огородного забора. Перед ним же упало кривое полено. Сверху раздался гогот.
– Бригадир, смотри, какой телок прикольный! Мы хахаля ее задержим, а ты знакомься иди.
Перед Ним упала вторая чурка. На кузове началось движение. Плохо выбритый Дункан Маклауд советского разлива взялся за борт, чтобы спрыгнуть на землю.
– Ах вот ты какой – южный бригадир! – подумал Он, подбирая деревяшку.
Мерисьюшность в броске если и была, то только визуальная – каменистые пустоши очень неплохо учат метанию подручных средств!
Расколотая надвое оранжевая каска улетела первой. Следом за борт нырнул и сам бригадир. Правда, уже вверх ногами!
Очень нехорошая тишина зазвенела в воздухе, даже безотказный «Штиль» неожиданно чихнул и заглох. Он неспешно обошел машину, взял девушку под руку и, обойдя раскинувшегося в осенней грязи начальника смены, они двинулись к дому. Уже на крыльце их нагнал не очень витиеватый, но предельно душевный с лёгким акцентом мат…
– Значит, живой, – подытожила Она.


Картошка бабе Любе удавалась всегда. И дело даже не шкварках и странном сорте розового картофеля. Старушка, наверное, единственная в обоих семьях использовала приправы, а не только соль да перец. За пакетикам и баночками она охотилась в автолавке и местном кооператоре, при случае привозила из райцентра. Пыталась даже заказывать на почте!
В итоге в ее колдовстве с огромной чугунной сковородой наступал тот самый момент, когда навсегда въевшийся в помещение запах старой кухни сменялся на божественный аромат "любашиного картофана".
Обе семьи уже отобедали, и теперь кухня – единственное общее пространство старого, ещё послевоенного барака – была почти пустой. Маленький Санёк, примяв явно не свежий памперс, залипал в «Дигму» с трещиной в экране, а его тощая как жердь мамка мыла посуду.
Они подошли к монументальной, явно уже пару раз латанной и вареной газовой плите. Наполняя тарелку картошкой, Она тихо сказала:
– Кто же это додумался! Все время удивляюсь, из «мягкого» только без лишних глаз уйти можно… А тут!
– Ничего, ночью пойдем. Когда все уснут.
– Тогда к утру скорее: у Олега Петровича брага подошла – чуешь?
Согласиться Он не успел, послышался звонок в правую дверь дома. Затем в левую. Случай сам по себе необычный. Выйдя на веранду, они наблюдали как баба Люба и Олег Петрович каждый на своем крыльце общаются с мелковатыми людьми в полиэтиленовых костюмах и противогазах. Слова разобрать было сложно, а вот неспешные щелчки счётчика Гейгера почему-то успокаивали.
– Уходить надо. Сейчас, – наблюдая за картиной, сказал Он.
– А резина, бензин? Может, ещё успеем?
– Бортировать долго, а выезд явно уже блокировали. За бензином – никак!
– Ладно, давай так. По-простому. Как раньше.
Смотреть на людей в скафандрах а-ля «12 обезьян» стало скучно. Они снова пошли на кухню, взяли два стула и, включив маленький телевизор, висящий в углу под потолком,  принялись делать вид, что им интересно. В форточку неспешно курила племянница бабы Любы, вскоре к ней присоединилась Санькина мамка.
Насытившись никотином и поболтав, обе ушли. Он и Она уже было двинулись к плите, готовя себя к перемещению, но тут в кухню вразвалочку вплыла баба Люба.
– Японцы! Настоящие! – предрекая вопросы, начала она. – Радиацию меряют, говорят, утечка на станции за лесом. Я им говорю –  чего вы тут щелкаете, ветер в нашу сторону с неделю как не дул.
– Ага, – согласился он.
–А они: мы, мол, по обмену, специалисты, у нас весь район на квадраты поделён…
– И что в итоге? – поинтересовалась Она.
– По двору походили и ушли. Один все у гаража тёрся. Но мы с Олежей их быстро спровадили. Сопрут ещё чего, нехристи, – с этими словами облакообразная пенсионерка улетучилась из кухни.
Двое снова направились к плите, но тут, скрипнув дверью, в пространство буквально вонзился Олег Петрович. Хищно зыркнув по сторонам, он достал из холодильника покрытый испариной пузырь и, знатно к нему приложившись, покинул помещение, ни слова не говоря.
Снова вставать не стали. Из-за стены уже слышался мат Сашкиной мамки. Вскоре она влетела с голым дитятей наперевес. Гигиенические процедуры прошли прямо в раковине. Яжемать не очень спешила, но после того, как она ушла, все затихло.
Они подошли к плите, взявшись за руки.
– Когнак!  – произнесли оба.
Сон начал наваливаться мягкой теплой лавиной. Они пошли к любимому дивану перед «горизонтищей». Он привлекал больше, чем грязный пол общей кухни или острые камни утренней пустоши.
Шаги давались тяжело, перед глазами двоилось. Но путь был вполне преодолим.
На улице загудела сирена. В комнате хозяйки дома послышалась возня. Вместо звонка в дверь прозвучал резкий удар и хруст вырываемых с корнем петель.
Она уже почти теряла сознание, когда в комнату ворвались трое полицейских. Главный из них был как две капли воды похож на нырнувшего щучкой бригадира. Может,  постарше немного. Горячая южная кровь его подчинённых тоже бросалась в глаза. Отработанными ударами дубинок они свалили Его с ног, застегнули наручники и, с акцентом буркнув что-то о покушении на убийство, потащили из дома.
Она ничего не могла сделать. Она уходила на пустошь. Вскоре рядом с диваном уже никого не было.
С улицы раздался выстрел.
– Живодёры! – прозвенел острый как разбитое стекло крик соседки.
В кухню ураганом ворвалась баба Люба. Прорычав воинственное «Лярррва мммать!», старушка посерела до цвета гранита старых крепостных стен и, вынув из-за плиты огромный старинной работы троллий арбалет, исчезла в дверном проёме…