Sonnet-242 Я отдал сердце

              Сонет II
 
Я тайно сердце отдал Богу в услуженье,
Теперь за главный я могу бороться Приз –
К святому месту, к вожделенному в сужденьях,
Где утешение – смех, игры среди риз.
 
Без Донны мне не надо наслажденья,
Чей волос светлый и лицо в овал слились; 
Нет без неё в Раю мне места в утешенье, 
Без Донны милой, если скажут – разделись.
 
Но я намеренно молчу об этом с Донной, 
Не для того, чтобы в грехи её вводить,
А чтобы быть Её осанкой восхищённым,
 
Лицом красивым, милый взгляд ловить:
И будет утешение бездонным,
Когда смогу я с верой ангелу служить.
 
 
"Io m’aggio posto in core a Dio servire" *)
 

 
              – CCCXLII –
 
Я отдал явно сердце Жизни в услуженье;
Теперь за главный не смогу бороться Приз,
К Святым садам, что мы, не ведая в сужденьях,
Зовём Пристанищем, где вечной станет жизнь.
 
Мне без земных забот не надо наслаждений:
Смех, игры, будни в бесконечный хор сплелись…
И не найти в Раю душе уединенья
Без милых сердцу повседневностей без риз.
 
Но я намеренно молчу, что Ад – бездонный,
Не для того, чтоб тропку в бездну проложить,
А чтобы быть до дней последних окрылённым
 
И Красотой, и милый взгляд ловить…
И будет утешение бездонным,
Когда смогу я людям службу сослужить.
 
              Суббота, 24 октября 2020 г.
 


*) Giacomo da Lentini, (c. 1210 – c. 1266), сонет II – «Io m’aggio posto in core a Dio servire»
 
Io m’aggio posto in core a Dio servire,
com’io potesse gire in paradiso,
al santo loco ch’aggio audito dire,
u’ si manten sollazzo, gioco e riso.

Sanza mia donna non vi voria gire,
quella c’ha blonda testa e claro viso,
ch; sanza lei non poteria gaudere,
estando da la mia donna diviso.

Ma non lo dico a tale intendimento,
perch’io peccato ci volesse fare;
se non veder lo suo bel portamento

e lo bel viso e ’l morbido sguardare:
ch; lo mi teria in gran consolamento,
veggendo la mia donna in ghiora stare.
 
Это особый сонет. Он содержит в себе много свидетельств об укладе высшего сословия при дворе Римского Императора Фредерика Второго.
 
В первом четверостишии все достаточно очевидно, хотя содержится целый ряд провансализмов:
 
Io m’aggio = ho fatto proponimento – я принял решение;
posto in core = Nel mio cuore – в моём сердце; внутри себя;
 
Последующие две строчки – это метафора, основанная на параллели между жизнью при дворе и жизнью в раю. Она приоткрывает завесу того времени при Дворе.
 
Второе четверостишие содержит уже более глубокое отношение в принятом добровольном служении Богу (не монашескому) и, кажется, что он от этого служения готов отказаться:
 
Sanza mia donna non vi voria gire = Ma  nonvi  vorrei  andare  (non  vi  voria  gire)  senza  lamiaamata – Но я бы не хотел оказаться там без моей возлюбленной ламиаты.  Ламиамата это женщина-дама / любовница, термин, используемый провансальцами для обозначения своих возлюбленных, имена которых держались в строжайшем секрете.
 
quella c’ablonda testa eclaro viso =  colei  cheha  capelli  biondi  e  il  visoluminoso - со светлыми волосами и светлым лицом. Белокурая голова и ясное лицо - каноны красоты женщины в вежливых снах. Это могло бы показаться странным, но после крестовых походов, которые едва-едва завершились лики дам даже из самого высшего общества значительно обелились - возможно за счёт вывезенных из Иерусалима женщин. Именно о возможном расставании с такой Донной сокрушается да Лентини. На этом завершается октава.
 
В последующих двух терцетах проступает истинный смысл показных сокрушений:
 
Провансализмы:
 
Ma non lo dico a tale intendimento,
perch’io peccato ci volesse fare;
se non veder lo suo bel portamento
 
e lo bel viso e ’l morbido sguardare:
ch; lo mi teria in gran consolamento,
veggendo la mia donna in ghiora stare.
 
Современный вариант (без рифм)
 
Ma non lo dico con l’intenzione,
dicommettere peccato,
ma solo pervedere il suovirtuoso contegno
 
e il bel viso e il dolce sguardo:
perch; lo riterrei una gran consolazione,
vedere la miaamata stare in gloria.
 
И окончательно раскрывается смысл послания сонета:
 
Он не говорит Ей о своём решении и служении, чтобы увидеть в полной мере Её добродетели, которые заключались не только в одеждах, но и в осанке, которой придавалось в те времена особое значение. Красивая осанка - имела больше моральную, чем физическую ценность, она обозначала женщину этих обычаев; само слово «осанка» - это провансализм. Он в своём служении Ей и Богу хотел бы видеть Её в сиянии славы, выше себя, достойной ангелов. Вот такие были запросы при дворе Фредерика Второго… Почему-то было принято возносить любимую женщину в ранг ангельского существа… И только потом – Любовь!
 
Можно ещё понять так, что Поэт заявляет, что хочет поставить себя на службу Богу, чтобы выиграть вечный приз - Рай. Поэт представляет Рай, как самое приятное из земных мест, как своего рода продолжение земных радостей и удовольствий придворной жизни.
 
Он не хочет грешить, а хочет видеть свою женщину в Небесном свете, чтобы примирить мирскую любовь к своей возлюбленной с любовью к Богу, священной любовью. И фактически его радость исходит от созерцания её красоты в небесной славе. Одним словом – поэт.
 
Этот сонет написан в схеме, которая станет на века традиционной для итальянского сонета: ABAB – ABAB – CDC – DCD. И в этом смысле второй сонет да Лентини тоже первый.
 
Этот сонет ещё интересен тем, что в нём сплошные провансализмы, что свидетельствует о глубоком проникновении поэтического наследия Трубадуров в поэзию раннего итальянского Ренессанса в литературе.
 
Можно с уверенностью сказать, что воззрения, выраженные в этом сонете да Лентини имели далёкие культурно-исторические последствия и повлияли на сонетистов не только в самой Италии, но и в других странах, включая Англию времён её литературного ренессанса. Это особенно отчётливо видно по сонетам Филипа Сидни, собранных в сборник «Астрофил и Стелла» (Sir Philip Sidney. Astrophel And Stella. An Apologie For Poetrie) в защиту поэзии.