К славянам

Приснился сон: средь прочей мешанины,
Вставляли в крылья ангелу перо
Беспечные и робкие грузины.
И ангел их подбадривал: «Добро!»
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в киевском метро.

Хохлы ко мне протягивали лапы,
Я видел в них собратьев и родню:
«Вам не враги – я говорил – кацапы!»
И плакал, изолгавшись на корню.
И проклинал – репрессии, этапы,
Голодомор и прочую херню.

Когда крылом прикрыл мне ангел веки,
Мне сон другой приснился – сон во сне:
Московское метро. И в нём чучмеки,
Со всеми равноправные вполне,
Что изгоняли русских – в прошлом веке,
А в этом – в нашей трудятся стране.

И я стоял, ни в чём не виноватый
(Но обвинённый полностью во всём).
Меня как будто сделали из ваты;
А мимо шли в атаку, под огнём,
Друзья мои, забритые в солдаты, –
Как я, не виноватые ни в чём.

Иные утверждают: «Ангел – пошлый
И графоманский образ!» Но во мгле
Он мне предстал, как символ жизни прошлой,
Когда варились все в одном котле.
И только Бог – разборчивый и дошлый –
Нас различал на небе и земле.

«Вы отдали – и стали тем богаты!» –
Так ангел резюмировал во сне.
Грузины, словно вечные юннаты,
Умножили старания вдвойне,
Но крылья были порваны, измяты,
Как души побывавших на войне.
И я стоял – ни в чём не виноватый,
Но убеждённый в собственной вине.

Вина виной… но это – отговорки,
Они в своём кругу нехороши:
Ну ладно если где-нибудь в Нью-Йорке
Нас люто ненавидят, от души,
Но что нам делать, если не в восторге
От нас родные братья – бульбаши?
Поистаскались наши херувимы.
Друзья мои, – народы не пасу! –
Но будем, словно раньше, триедины!
Как встарь в доисторическом лесу.
…Земную жизнь пройдя до половины,
Я часто чушь прекрасную несу.