беглец

На казённых постелях в гостиничных снах,
с общепитовским привкусом горьким,
проживаешь неделю, как будто монах
в старой келье в скиту за пригорком.
А на деле - бумаги, отчёт и доклад,
мелочь суточных, тряска в купейном.
И потом целый месяц все кости болят
под потёртым в дороге кримпленом.
Вечера хороши - оттрубил - и гуляй,
местных барышень с толку сбивая.
Город маленький, хочешь - давай кругаля -
полный круг до конечной трамвая.
Не монах, но не балуйся, если свербит -
удержись, моложавый и крепкий,
или местными будешь нещадно избит,
здесь в почёте не шляпы, а кепки.
Здесь клифты на ватиновых мощных плечах,
да и пёрышко за голенищем.
И забудь, по какой ты красавице чах,
и с каким познакомился нищим,
чтоб распить одинокий мерзавчик вдвоём -
больше не с кем, такая досада.
За гостиницей парк, а за ним водоём
и пространство пустынного сада.
Там горнист до сих пор и деваха с веслом,
и качели скрипят неустанно.
Занесло же тебя дурака... Поделом.
Снег пошел... Он белее сметаны,
что на рынке у бабки, белей молока,
и рассыпчат, зернист, словно творог.
Собирайся. Дорога обратно легка,
и старуха глядит из-за створок,
будто крестит дорогу и поезд с тобой,
или каждого в поезде этом...
И тебя провожают вороны толпой,
беглеца со счастливым билетом.