Очаг

Нельзя сгорать, когда нужда - светить.
Ты пеплом станешь серым, неприметным,
А мог бы очагом и домом быть,
Счастливым, самым нужным, светлым.

Над ним проходят тучи и дождем
Обрушиваются, колючим градом.
А люди в нем согреты день за днем,
Они не дышат раскаленным адом.

Нет просьбы- жизнь за дело положить,
Есть просьба: жизнь вдохнуть в большое дело,
Тому необходимому служить,
И обучать других, чтоб жизнь кипела.

Возможно ли, не посмотрев в глаза,
Пообещать сообщество кому - то?
Когда едва ли есть, что рассказать,
Когда от разобщенности всем трудно?

Все тянут одеяло на себя,
Связующая нить на части рвётся.
И потому нет цели, не друзья,
И ни к чему прийти не удаётся.

И тянутся замерзшие к огню,
А после, обожженные, сбегают.
Не требуются жертвы к алтарю,
А люди, кто друг друга защищают.

Где лозунги и каторжность труда,
Ослепшего от несогласованья,
Там льётся в землю грязная вода,
А чистой не хватает для питанья.

И воздух сух, вакантных много мест,
Призывы есть, но мало в них мотива.
Глаза горят, в них лихорадки блеск,
Стабильность и покой не ощутимы.

Нет помощи, но властности призыв,
Сочувствию он места не оставит.
Так лезут к ране, все разбередив,
Но боли меньше оттого не станет.

Терпенья чаша полная, края
Уже не видно,  пена вытекает.
Пообещать и выбросить - нельзя,
Но все равно тому, кто выгорает.

Где каждый за себя- там нет души,
А гордость одиночек превозносит.
Так отнимают у работы жизнь,
Работу на износ с трудом выносят.

И труд не нужен больше никому,
Для галочки, формальности для вида.
Сам образ чуждый сердцу и уму,
Но в том признаться боязно и стыдно.

Нельзя сгорать, когда нужда- светить.
Ведь пеплом станешь,  разносимым ветром,
То ветер перемен. Но как же быть,
Когда нет очага, нет света?