Тайная планета 3. 21

Запись седьмая.
Разговор с Петром Семёновичем.

 Скважина почти пробурена. Намучились изрядно. Но я доволен, что получил такую встряску и восстановил свои физические кондиции.  Сегодняшний день взяли на отдых перед решающим усилием. Предполагаемым окончанием работы довольны все, особенно женская половина. И все по разным причинам. Не буду их домысливать за других, но о себе могу сказать определённо. Буду больше времени находиться с Купавой. Надо успеть, всё обговорить и принять какие– то решения. Мы с Петром Семёновичем, расслабленные после баньки сидим в саду под сенью яблонь, за столиком, уставленным яствами Елизаветы Кузьминичны и Купавы. Кувшин со своей самодельной медовухой Пётр Семёнович извлёк из погреба и принёс сам. Конечно, меру мы знаем и не превысим её. Но поговорить по душам сможем наверняка. Мне, конечно, хотелось больше узнать о семье, Купаве и стране, в которой я оказался. Обстановка располагала к откровению.
 -Пётр Семёнович, вы не расскажете, почему для моего проживания была выбрана ваша семья? -Честно сказать, не знаю, почему обратились именно ко мне. Мы обычные люди, ни чем не отличаемся от других. Более того, я в молодые годы был «бунтарём» и не раз имел санкции от власти за свои высказывания против её некоторых действий. Но потом смирился, как и многие другие, не видя в этом надежды на понимание. Может быть, в этом и кроется причина, о которой вы говорите. Потом, здесь уединённо и спокойно, нет никакого общественного движения и тем более, каких либо волнений. Я не угрожаю ни власти, ни вашему спокойствию. И большинство в округе живут, как лягушки в болоте. Может кто – то и пытается квакать, но только на кухне, откуда ничего не слышно. А для «громких» находятся разного вида колотушки, начиная от упрёков местных начальников  и кончая откормленных властью цепных псов, - разного сброда ура – патриотов.-Так что же, Петр Семёнович, ваше общество не свободно, не демократично, а власть не имеет с ним связи и все живут, как лебедь, рак и щука?- По моему мнению, наше общество давно уже движется к краю пропасти, когда потребление предлагаемых ему масс- культуры, морали, политики, начинает устанавливаться на уровне инстинктов. А традиции, самостийность убиваются на корню. Религия говорит – не думай, а верь; власть – вместо самостоятельного мышления прививает повиновение. В том и другом случае идёт насилие над  народом. Наше общество прошло через большие испытания бойнями, сменами строя, формаций. И сейчас стоит, не имея перед собой ни твердой идеологии, ни ясных целей.  Люди устали быть пешками, которых двигают по шахматной доске истории, то вперёд, то назад, то криво, то косо. В этой неразберихе  к власти приходят эгоисты, прохвосты и властолюбцы, которые пользуясь вековой забитостью  народа, ещё больше закабаляют его и правят в своих личных интересах. А богатства страны делят между подручными.  Опасаясь гнева народа, отгородились от него армией костоломов.