Осень. Из дневника

Осень. Хочется чего-то мягкого, пушистого и мурлыкающего, чтобы грустить в обнимку с ним дождливыми вечерами. В крайнем случае можно наладить контакт с булочной, торгующей домашней выпечкой. Спасибо за всё, кубики брюшного пресса! Прощайте до первой мартовской капели. Приходит пора горячего чая и тёплых подштанников. Время заунывных лирических песен и слезливых сериалов. Одеяло и пирожные, виват! С осенним приветом!

Осень. Хочется есть и спать, и желательно — одновременно. Настроение устойчиво меланхоличное, состояние неустойчивое. Панк-рок ещё греет, но уже не согревает, и всё чаще хочется простой классической музыки. Хотя бы — попсы 90-х. Списываешь столь явное отклонение от нормы на осеннее обострение и делаешь музыку погромче. "Американ бой, американ джой, американ бой фор олвейз тайм…" Подпеваешь, но не весело и задорно, а задумчиво и глубокомысленно, вполголоса и задушевно.

Осень. Всё реже хочется выходить на улицу. Начинаешь понимать Бродского с его настойчивым советом "не выходить из комнаты, не совершать ошибку". Вынос мусорного пакета практически приравнивается к подвигу. Приятно ощутить себя героем и вознаградить себя же кремовым пирожным. "Ничего, сегодня можно, слава богу — есть за что!" Начинаешь по-иному понимать и Филатова.

Осень. Хочется грустить и писать стихи о любви. Получается только грустить, да и то не слишком убедительно. Зато с удивлением обнаруживаешь, сколько же панк-групп пели на осеннюю тематику, и некоторые даже неплохо. Понимаешь, что осенней хандре подвержены даже панки. С облегчением делаешь попсу погромче. "Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой…" Подпеваешь, испытывая участие к судьбе этого юного офицера, у которого впереди ещё столько разочарований…

Осень. Пытаешься вспомнить, а что же тогда ответила Иден Мэйсону Кэпвеллу в 347-й серии "Санта-Барбары", из-за чего он в 423-й серии подрался с Крузом Кастильо. Начинаешь пересматривать весь сериал. Кайфуешь. Намечаешь в ближайших планах пересмотреть "Рабыню Изауру".

Осень…