Листая старые журналы 950

Н Е  У Н Ы В А Й,  З И М О Й
С В И Д А Н И Е  Д А Д У Т

Торчал я перед вахтою взволнованный,
Там надзиратель бабе делал шмон,
Но было мною в письмах растолковано,
Как под подол притырить самогон.

И завели нас в комнату свидания,
Дурёха ни жива и ни мертва,
А я, как на судебном заседании,
Краснел и перепутывал слова.

Обоев синий цвет изрядно вылинял,
В двери железной кругленький глазок,
В углу портрет товарища Калинина —
Молчит, как в нашей хате образок.

Она присела, милая, на лавочку,
И я присел на старенький матрас —
Вчера здесь спал с женой карманник Лавочкин,
Позавчера растратчик Моня Кац.

Потолковали. Жахнул самогона я
И самосаду закурил... Эх, жисть!..
Стели, жена, стели постель казённую
Да, как бывало, рядышком ложись.

Дежурные в глазок бросают шуточки,
Кричат Зэ-Ка тоскливо за окном:
«Отдай, Степан, супругу на минуточку,
На всех её пожиже разведём».

Ах, люди, люди, люди несерьёзные,
Вам не хватает нервных докторов.
Ведь здесь жена, а не быки колхозные
Огуливают вашенских коров.

И зло берёт, и чтой-то жалко каждого,
Да с каждым не поделишься женой...

На зорьке, как по сердцу, бил с оттяжкою
По рельсе железякою конвой.
Давай, жена, по кружке на прощание,
Садись одна в зелёненький вагон,
Не унывай, зимой дадут свидание,
Не забывай —да не меня, вот глупая,—
Не забывай, как тырить самогон.

Юз Алешковский
(«Новый мир», 1988, № 12)