Наказание

«Зоойкаа», - канючил во дворе Диман. Канючил протяжно и лениво, почти уже не надеясь, что меня отпустят погулять.

   Меня не отпустят, я наказана. Я стою в углу возле кладовки, из которой пахнет свежей краской. Отсюда я не могу смотреть в окно, и вообще, в этом углу мало что интересного. И это на самом деле сущее наказание.

Все, что от меня требуется - попросить прощения. Или заплакать. Это считалось бы полной капитуляцией и осознанием своей вины. Но я молчу. Упорно молчу.

Просить прощения? За что? За то, что я вшила в своё новенькое клетчатое пальтишко внутренний карман? Ну честно, очень хотелось! Как у взрослых. И ведь сделала все так аккуратно! Только ткани не нашлось, подходящей по цвету, пришлось выкроить из полотенца. Как здорово получилось!

Главное, теперь этим карманом можно пользоваться! Например, носить монеты или разноцветные стёклышки для секретиков.

А ещё туда можно спрятать маленькую ракушку, которую мне подарила Маринка из соседнего двора. Настоящее сокровище! Младший брат Генка уже не однажды пробовал стащить ее у меня. А в кармашке он уж точно её не найдёт!

«Зоойкаа!» Голос за окном снова и снова тянул меня на улицу. Эх, Диман, если бы ты знал, что я даже выглянуть не могу. Всякий раз, пытаясь оглянуться, я наталкиваюсь на колючий взгляд мамы. Она никогда так и не поймёт, что выбить из меня слезу - ой, какое нелегкое дело.

Я ещё часа два буду стоять, уткнувшись упрямым лбом в прохладную стену. Давно стихнет призывная тянучка Димки, за окном стемнеет, а домашние отужинают без меня.

И никто никогда не догадается, какие важные философские мысли побывали за это время в маленькой детской головке.