Ницше. Из Стефана Георге

Тяжёложёлтых облаков движенье
И вихрей над холмом. В них дышит осень
И ранняя весна. Здесь в этих стенах
Был громовержец заключён - один
Из тысячи ли, они же прах и дым?
Он гаснущие молнии метал
На гладь равнины и на мёртвый город
И в ночь ушёл, длинней которой нет.

Толпу не спугивай! Пусть семенит.
Медуза жгучая, трав острия,
Застой благочестивого затишья
Потом пятнал тебя хвалою скот,
Чтобы откармливаться дальше тленьем,
Когда конец душителя - удушье.
Стоишь, светя грядущему, с вождями,
Ты среди тех, кто кровью коронован.

Но ты, среди страдальцев искупитель,
Иных уделов гнёт снося, увидеть
Улыбку мог ли ты земли желанной?
Строительством подавлен и досугом,
Не сотворял ли ты богов, чтоб рушить?
И сокровенное в себе убил ты,
Чтобы продлить его последний трепет,
От боли в одиночестве крича.

Сказал тебе пришедший слишком поздно:
Ты не пройдёшь по ледяным утёсам,
Где гнёзда жутких птиц; тебе пора
В кругу замкнуться, где одна любовь
И если грянет строгое страданье
Хвалебным гимном в голубой ночи
В потоке светлом жалоба уместна:
Петь, не вещать душе бы этой новой!