Послевоенные

Я помню, мы над старостью смеялись,
Не зло, а так, подтрунивая, что ль.
Наверно неосознанно боялись,
Что эта и самих не минет роль.
Мы бабушек и дедушек любили,
Родителей учились уважать.
Но не у всех послевоенных были
Комплектом полным и отец, и мать.
Но безотцовщина воспринималась проще:
Война отцов умела отнимать!
Страшнее, что в цепочке безотцовщин,
Вдруг, выпавшим звеном терялась мать.
Да, Генка счастлив был – отца дождался!
А мать слегла, и вот – он сирота.   
Шёл, рукавом рубашки утирался –
Гроб плыл, как лодка, в дальние места.
Отец женился. Мачеха с ребёнком,
А скоро и девчонку родила.
И Генка среди них шнырял мышонком –
Пять лет мальчонке, вот и все дела.
Но русская душа добром богата:
Вторая мать растила так троих,
Что Гена навсегда сестру и брата
Обрёл в семье, не сводных, а родных.
Всю жизнь в его глазах стояла яма,
Разрытая. И память не сотрёшь.
Но у него была вторая мама,
Добрее и нежнее не найдёшь.
Война занозой в памяти осталась,
Её сирот в моей стране не счесть,
Сегодня их черёд вхожденья в старость,
Кто их взрастил, и слава тем, и честь.