падший Ангел

Над бездной носился Дух,
Луна не ведала пятен,
Первые люди все говорили вслух,
В небе родился Ангел.

Жизнь у подножия Бога
Никогда не знала греха,
Радуга вкруг престолов,
Оживляющие словеса.

Громы и ливни,
Падение скал,
Сизые Серафимы,
Вражий оскал.

Ни один из плеяды страха не знал,
Совершенный Закон им покой не давал.

Их дни исчислялись веками,
И в этом служении круговом
Один оказался чем-то ранен,
И никто не ведал о том.

Однажды его послали
На остров, где жили купцы.
«Глаголь им, что время настало,
Мы ждём покаянья плоды».

Спустившись увидел город,
Город разврата души,
Голень поставив на рощу
В янтарный шофар вострубил.

И все пришли в треволненье,
Ужас упал на ночь,
Закрылись мгновенно двери,
Проклятья на Небо с коек лилось.

Знавши уверенно дело,
Он побрел по подмосткам изб.
От взгляда бежали деревья,
Тут из-под крыши раздался крик.

Что-то задело уши посланца далекой страны,
Надел капюшон, притворился живущим
И распахнул двери
Избы.

На кровавых коленях стояла девица,
Очень болен был ее брат,
Руки сложив невинной синицей,
На Восток поклонилась,
Молчал палисад.

«Ты чего не боишься?
Отчего так смела?
Всевышний велел мне здесь до утра...
Но я вижу тебя!
Для чего ты столь страстно зовешь
К небесам,
Не жалеешь колен?
Ты соткана вся из ран».

«Кто ты мужчина?
Я здесь не одна.
Не видишь, что горе постигло меня?»

Он достал изумрудную ветку,
Сорвал бирюзовые лепестки,
Положил на немытый порог.
«Возьми, не спеши,
Эти таблетки избавят
От страшных нот».

Первые блики рассвета
И последние две звезды,
Он всегда уходил от привета,
Бежал в покорную волю пещерной тьмы.

Вернувшись на бледное небо,
Отчёт выпадал из рук,
Сердце, которого не было, стало болеть,
Был страшен суд.

Не знало это творение,
Что происходит внутри.
«В моих крыльях зажились черви»
Непрерывно он пел псалмы.

Приходил каждый вечер на святую молитву,
Но из уст показался пар,
Серафим - стражник Эдема, заметил,
Ангел ждал кар.

И призвал Михаэль под тень кипариса.
«Покинь наш Эдем,
Ты не можешь больше таиться.
На память краски вина твои крылья омоют,
Уходи, уходи, иди своею дорогой».

Из красок глаз миндаля
Упала капля тепла
И на почве небесной вырос цветок
Похожий на искру костра.

«Я имя хочу!»
«Имя тебе Саранча!»

Ангел усталый украл сей цветок и тут же
Упал на мокрый песок.

В дом тот побрел, наслаждался весной,
Ел виноград, пел неизвестно про что.
В закат он увидел дым из печей,
Съел ломоть хлеба, добавив в елей.

Та назорейка молола ячмень,
В полночь Ниссана шорох пал на сирень.
Брату достав лепешку с углей,
На рассвете ушла в прохладу полей.

Выпал румянец на челюсть сухую,
Все руки были в грязи,
Встав у колодца Ангел неюный,
Смотрел на росток судьбы.

Покрытая шалью точно из воска,
Шла по тропинке и вязала веревку.
В мешочек убрав пожиток скупой,
Достала кувшин и камень колодца был
Очень тяжел.

«Кто отвалит скалу?
Как я достану воды?
Здесь ни души,
Господи, помоги!»

И снова знакомые звуки
Заставили вспомнить о том,
Что его нетварные руки,
Могут согреть теплом.

Сдвинув плиту, он поклонился,
Шаль чуть упала с пяди волос.
«Умой мне запястья, я чувствую что-то!»
«Да, это боль...
Куда ты теперь отправишься, странник?
Я помню тебя, ты приходил в страшную ночь».
«Не знаю, не думал,
Я неба изгнанник,
Дом мой - дорога,
Из рая выгнали прочь».

Меж пальцев блеснул цветок невозможный,
Лишь мимолетно заметив его,
Она догадалась - на земле таких нету,
Это посланник загробных миров.

«Ты скоро уйдёшь, ты в печали.
Поцелуй на прощанье меня».
Она решилась, поцеловала.
Слетела с цветка чешуя.

Последняя память Эдема
Растеклась в колодце белым пятном,
Все началось на рассвете,
Ангел увидел свой дом.