Сцена преступления
Слюдяные глаза, выкатившиеся из орбит, желейно застыли под прозрачным журнальным столом, уставившись вверх на неполный набор ампутированных содранных пальцев, намеренно лишённых идентифицирующих отпечатков.
Надрубленное в нескольких участках обескровленное тело говорило о вампиризации труда заинтересованного в предполагаемом садомазе лица.
Невольно угадывалась патологическая привязанность жертвы кожанными ремнями к кровати.
Убийца намеренно оставил о себе размытое впечатление.
О нём ничего толком не было известно, кроме того, что к женщинам он относился как к нестабильной обменной валюте, предпочитая хрупких балерин.
Эти данные сообщила послеповатая консьержка, разыгрывавшая из всего трагедию, если та не возражала.
Не верить ей не составляло никакого труда и здравого смысла - её материальная заинтересованность давала о себе знать по наскольким окороковавленным купюрам, торчавшим из белого банного халата.
По всему консьержку можно было бы принять за соучастницу, пусть даже пассивную.
У неё была внешность, доверять которой не имело смысла.
Такая могла, не стесняясь в выражениях легко снять с себя всякую ответственность и переложить её на других.
Как всё это произошло?
Не задавайте дурацких вопросов, и я перестану красочно врать, описывая кровавые пятна на простынях совестливой кровати.
Свидетельство о публикации №120102107312