Беглое лето

Хмарь подступает, сочится сквозь клены ржавь,
осень в затылок сопит оголенной тенью.
Обороняю, роняю, не удержав,
беглое лето вглубь солнечного сплетенья.
Вязкий пейзаж — не с картин, и о нем катрен
был бы, наверное, вымучен и дурашлив.
Виснет в моих унылых глазах внакрен
мятная половинка луны от кашля.

Бью себя в грудь кулаком — кто, мол, там внутри?
Тесно тебе, а наружу пусти —  заноешь...
Лихо вальсирует в жухлые сентябри
беглое лето, на весь белый свет одно лишь.
Чем оно душу скребет и берет сердца,
выдохи рвет на загнанное стаккато?
Солнце халтурно ковано из сырца,
с кожи ссыпается розовый мел заката.

Беглое лето выслеживая сто лет,
стану строга, легкомысленная от бога,
вывернусь, щупая сердце как амулет:
есть ли тебя у меня хоть еще немного?
В горло, как в медный колокол, бьет вода,
дом порастает щупальцами актиний —
всё, например, что я видела никогда,
держит меня в золотой твоей паутине.

Как я тебя не могу — не могу сказать,
долго до кончиков пальцев дрожит, бликуя,
голос, который осталось, закрыв глаза,
пить, как метафору ранее никакую:
Ты — мое беглое лето. К твоей двери
гиблое дело тащиться, но в реве стужи
ты не кончаешься там, у меня внутри,
даже когда я заканчиваюсь снаружи.