Первый поэт заштатного города!

Сто лет назад, когда поселение Болотное получило статус заштатного города, среди его советских граждан был и Огурцов Александр (отчество пока установить не удалось).  В 1920 году он проживал на местной базарной площади в доме Глуздакова, номер двадцать восьмой: в районе бывшего ресторана «Ялта» и совсем не далеко от дома «под номерком двух белых лебедей», в котором через восемь лет на свет появилась Рогалис Генриэтта Павловна,  будущий сотрудник отделения Международной Славянской Академии и автор семи книг.

Фамилия Глуздаковых является известной в истории Болотного тем, что два брата из этой семьи, Михаил и Семён, были первыми комсомольцами в нашем поселении. Проживание в их доме Александра значило то, что Огурцов не из местных, а появился здесь либо вместе с тридцатой дивизией, которой командовал легендарный латыш Альберт Лапин (настоящая фамилия Лапинь или Лапиньш, которую его бойцы из-за трудности произношения, «перековали» на свой лад),  освобождавшей железнодорожную станцию, либо просто-напросто приехал в силу каких-то причин.

Из газеты «Пролетарская мысль» известно ещё то, что жилец Глуздаковых был приглашён в качестве постоянного режиссёра в театральную секцию местным бюро производственных союзов для постановки спектаклей по дешёвым общедоступным ценам. И конкретно проявил он себя в период избрания Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов третьего июня в постановке в одном действии «Огни в тумане», драматический этюд которой в стихотворной форме написал сам. И сам же с успехом исполнил главную роль – революционера Бориса, выступив в качестве актёра на постановки в Народном театре. После представления зрители круто аплодировали, вызывая драматурга-поэта на поклон. Александр вышел к ним и вдруг на сцене запел «Интернационал», весь зал подхватил слова, и таким бравурным финалом завершилась политическая кампания по выборам новой власти.

Время было такое…

В тот переживаемый момент многие пробовали себя в разных творческих ипостасях и даже на ниве Пушкина. Но в основном это была политическая и антирелигиозная шелуха, которая печаталась на газетных листках под разными именами, псевдонимами, буквенными обозначениями и даже без всякого авторского обозначения.

Александр же Огурцов колоритно выделялся среди этой мусорной суетной мелкоты не только своими разносторонними дарованиями, но и своей более высокой грамотностью.

С первого августа Огурцов выпускал приложение к газете «Пролетарская мысль» - «Антипаразит», страницы которого в основном заполнял своими стихами. А так же входил в состав редколлегии основного издания. Так, например, оставаясь за редактора Шебалина Максима Андреевича, он тридцать первый номер «Пролетарской мысли» от четверга девятнадцатого августа выпускал самостоятельно, чем вписал своё имя в историю данного периодического издания.

И это всё в рамках не полного 1920 года из жизни Болотного в Советской России!

Далее фактически следы Александра Огурцова теряются, потому что не всё до наших дней сохранили архивы. Правда, из косвенных источников стало ещё известно, что наш поэт покидает стены редакции «Пролетарской мысли» и обретает себе гнёздышко в следующем году в газете «Знамя революции», где пробует свои силы на почве политической журналистики.

Окунитесь в архивную пыль столетнего прошлого, почувствуйте пульс истории вековой давности:

        ОГУРЦОВ АЛЕКСАНДР

           ОБЫВАТЕЛЮ
Эй! Червяк вонючий и слюнявый!
Над тобой Домоклов меч висит…
Берегись! К тебе идёт с облавой
И с грозою – «Антипаразит»!

Ты привыкший жить беспечно сыто,
Верный раб нагайки колчаков…
Будь готов от «Антипаразита»
Принимать по порции щелчков…

Черносотенные подленькие гады,
Власть труда вас скоро поразит:
Будет «чистить» всех вас без пощады               
Самовитый «Антипаразит»!

        ВМЕСТО ПЕРЕДОВИЦЫ
Мы не знали смеха… Жили сумрачны, унылы.
Труд буржую отдавали безответно, как волы,
Голодали, холодали. А из нас тянули жилы.
Смеха яркого не зная, были хмуры мы и злы.

Но пришло и наше время. Цепи рабства мы порвали
Мы свободны, точно ветер… Мы хозяева земли.
Нас заставить быть рабами, кто осмелится едва ли?
Для себя теперь мы сами золотые короли.

Там кипит война святая… Дрогнул враг от нашей силы…
Здесь мы строим жизнь иную ярко, красочно и гибко.
Да, в борьбе мы утомились… Но зачем смотреть уныло?
Пусть на лица наши ляжет счастья светлая улыбка!