Сапожник

Бесконечный серых дней конвейер
крутится в провинции глухой.
В деревянной будке старый Меир
чинит обувь. Хламом и трухой

все углы завалены. Колодки
на полу разбросаны везде.
Носят обувь к Меиру молодки
и старухи. Нынче все в нужде.

Нет войны — в ней победили наши.
Сгинули проклятые враги.
Но, как прежде, снова просят каши
нищие, сироты, сапоги...

Словно струпья, вниз свисает дратва
паутиной — прямо с потолка.
И точны, как пуля или клятва,
сильные удары молотка.

Меир чинит старые штиблеты,
зашивает порванные швы...
...Острополье. 41-й. Лето.
За ночь наспех вырытые рвы.

На краю глубокой чёрной ямы
донага раздетые стоят
сыновья: Иосиф, Яков, Зяма.
Рядом с ними доктор Розенблат.

Чуть поодаль дочери: Ревекка,
Мириам, Эстер. Жена Рахиль.
Их соседка Фейгеле, калека,
припадает на кривой костыль...

Не слышны ни стоны, ни проклятья,
хоть наполнен ужасом их взгляд.
Аккуратно сложенные платья
на опушке стопкою лежат.

Пиджаки, рубашки, куртки, брюки,
рядом обувь с комьями земли...
Полицаи маются от скуки,
ждут команды офицера — "Пли!"

Лес застыл в предутреннем покое,
лишь чуть слышно шелестит листва...
Наконец, звучит команда: "Feuer!"
Люди в муках корчатся у рва.

Вновь команда. Выстрелы. И кровью
обагрился земляной откос.
«Боже, що тут діється, панове!
Як це допустив же ти, Христос?!»

Но уже бежит соседка Клава,
всех односельчан опередив:
«Ось, дивітесь, яка гарна справа
задарма досталась від жидів!»

Дамское пальто, сапожки, веер,
что дарил супруге Розенблат...
...В 43-м оказался Меир
в Острополье, Родины солдат.

На груди блестящие медали,
на плечах погоны — капитан!
«Вы моих, тёть Клава, не видали?»
«Ні, шановний пане, усi там...»

Тяжких мыслей горестной отраве
предаваясь, шёл, глотая пыль,
вспоминая, как сидит на Клаве
новое пальто его Рахиль.

Шёл по полю. Звякали медали.
Бросив взгляд в засохшую траву,
вдруг нашёл он детские сандали
той, что упокоилась во рву...

Он увидел, как у чёрной ямы
донага раздетые стоят
сыновья: Иосиф, Яков, Зяма.
Рядом с ними доктор Розенблат.

Чуть поодаль дочери: Ревекка,
Мириам, Эстер. Жена Рахиль.
Их соседка Фейгеле, калека,
припадает на кривой костыль...

Вновь пошёл путями фронтовыми,
ног лишила Меира война.
А во снах являются живыми
сыновья и дочери, жена...

...Он Кадиш* читает, хоть безбожник,
как сапожник пьёт. И видит Бог,
без сапог остался тот сапожник —
ни к чему они ему, коль нету ног.

_____________
* Кадиш — еврейская поминальная молитва