Александр Вертинский

Когда Александр Николаевич Вертинский вернулся из длительной эмиграции в Советский Союз, он не знал какой репертуар ему здесь петь.
То, что он увидел после возвращения, был совсем другим, чем там, в эмиграции, и его песни с французским грассированием, с глубокой тонкостью были бы здесь чуждыми...
Он понимал, что здесь другая музыка - «Мы кузнецы и дух наш молод», «Кипучая, могучая, для всех непобедимая, страна моя, Москва моя, ты самая любимая», Поэтому он сидел грустный в ресторане ВТО на улице Горького, которая теперь называется Тверская, недалеко от его дома и грустно ужинал. И тут к нему обратились  два молодых человека, два молодых актёра. Один из них был Владимир Долгин, впоследствии известный конферансье, объездивший весь мир, ведущий программы на разных языках и  показывающих удивительные фокусы между номерами концертной программы и который жил, как и Вертинский неподалеку - за углом в Козицком переулке, и часто бывал в ресторане ВТО. А  второй молодой человек был мой отец, Борис Моргунов, будущий Народной артист и мастер художественного слова.
Они тоже сидели ресторане ВТО, и увидев своего горячо любимого Александра Николаевича Вертинского, набрались смелости и подсев к нему за столик, спросили, почему такой грустный. Александр  Николаевич им любезно ответил, что он недавно вернулся  в Советский Союз и  не знает что здесь петь, какой репертуар.  И два молодых человека предложили написать для него песню, которая возможно ему понравится, и он будет ее исполнять. И вскоре ребята написали песню и спели ее Александру Николаевичу, подражая его манере:

Мы строим фабрики заводы
и восстанавливаем города.
На благо нашего народа
готов идти вперёд всегда.

Затяну я русскую дубину,
вот привёз цемент таксомотор.
Я кладу кирпич, я мажу глину,
я на нашей стройке новатОр.

Но если песня не поможет,
я в кол-хоз уеду отдыхать.
Там мне много новых песен сложит
русская простая наша мать

Подойду и трону пальцем трактор,
посмотрю на риги  и силОс, -
и скажу со свойственным мне тактом -
полюбил навеки я кол-хоз…

А потом вернусь в Москву иль в Питер,
полюбив колхозные поля.
Всё равно, что мне не говорите
это наша русская земля!

Вертинский выслушал, и обладая большим юмором оценил их юмор и тепло к ним отнёсся. Но песенку эту конечно не пел, а продолжил исполнять свой прелестный и трогательный репертуар.