Листая старые журналы 904

   Я  Л Е Т О П И С Е Ц
С В О И Х  Л А Г Е Р Е Й

Жизнь — засохшая корка.
У смерти в плену
Я — старухой в опорках —
Себя вспомяну:
Вот к трюмо, будто камень,
Качусь тяжело,
Крашусь, крашусь веками,
А время ушло.
Я тяжелая баба.
Мой камень тяжёл.
Летописца хотя бы!
Он в Лету ушёл...

Я — сама летописец
Своих лагерей.
Общежития крысьи
С крюками дверей.
Коммуналок столичных
Клопиный лимит.
«Эта?..» — «Знать,
из приличных:
Не пьёт, не дымит».

Я троллейбус водила:
Что Главмежавтотранс!..
В мастерские ходила:
Пять рэ за сеанс.
Ярко сполохи тела
Дрань холстины прожгли...
Я в постель не хотела,
Баржой — волокли.

На столе — «Ркацители»,
Как свеча — поутру...
А художники пели,
Что я не умру.
Не морщинься ты, злое
Зеркалишко моё.
Жизнь жесточе постоя,
Синей, чем бельё.

Я сначала балдела:
Меня — нарасхват!..
Огрузняется тело.
Огрызается мат.
Рассыхается койка.
... Где — в Тамбове?.. Уфе?.
Вот я — посудомойка
В привокзальном кафе.
Руки в трещинах соды.
Шея — в бусах потерь.
По бедняцкой я моде
Одеваюсь теперь:
Драп-дерюга от бабки,
Молевые унты,
На груди :— лисьи лапки
Неземной красоты...

Вот такая я тётка!
Ни прибавь. Ни убавь.
Сколько жизни короткой.
Сколько глупых забав.
Сколько веры убитой.
И детей в детдомах,
Что по мне — позабытой —
Тонко плачут впотьмах.

Елена Крюкова
(«Новый мир», 1989, № 10)