Не сбросить осень со счетов,
Горька та ягода с куста рябины,
Признайся, ведь понятно и без слов --
Что горше и целебней может быть крушины?
…
И только осенью в поэте каждом мне мерещится поэт,
Которого давно на свете нет,
Америку люблю, как света часть ,вздыхаю горько,
И потому готовлю горсть монет.
…
И мне ль не знать: опять ты скажешь – мое «все»,
Вмешается комета BASSA, а , может, и Басе,
Несется все и вся, сметая;
Куст барбариса в осени горит и точки в предложенье не хватает…
Крушина
© Copyright: Ахмерова Альбина, 2020
Свидетельство о публикации №120101906051
Свидетельство о публикации №120101906051
Рецензии
Ах, почему мой влажен глаз и кровь на сердце! жжет она!
Болезнь – любовь и этот раз, лекарство в свой черед, – она!
Я слег, но взор мой каждый час опять к себе влечет – она!
Мне надо умереть, ко мне – ах! – лишь тогда придет она!
Весна настала, и манят зазеленевшие края;
Фиалковые горы в сад давно послали соловья.
Но песни ночью не звучат. Чинара, это месть твоя?
Пусть ищет роза соловья: его, ах! – не найдет она!
Мак, ярко-красный, дал совет: «Скиталец-соловей влюблен.
И, верно, вспомнит про букет, что базиликой оплетен,
Но ты согли, что розы нет и что цветок был унесен!».
Вот – изгородь, ах, соловей! твой бедный труп несет она.
Сладки, сладки – твои слова! Язык твой сахар и набат,
И твой шербет, гласит молва, хорош, как спелый виноград.
Семь дней твердил я, ты ж, резва, семь платьев мерила подряд.
Бязь и кумач, но где же ткань, что всех достойней? – ждет она!
Язык ашуга – соловей: он славит, не клянет с плеча!
Пред шахом он поет смелей, и для него нет палача,
Нет правил, судей и царей, он сам спасает всех, звуча,
Лишь ты, Саят-Нова, – в беде, пришла, не отойдет она!
Июнь, 1758
Зус Вайман 20.10.2020 13:34 • Заявить о нарушении
Болезнь – любовь и этот раз, лекарство в свой черед, – она!
Я слег, но взор мой каждый час опять к себе влечет – она!
Мне надо умереть, ко мне – ах! – лишь тогда придет она!
Весна настала, и манят зазеленевшие края;
Фиалковые горы в сад давно послали соловья.
Но песни ночью не звучат. Чинара, это месть твоя?
Пусть ищет роза соловья: его, ах! – не найдет она!
Мак, ярко-красный, дал совет: «Скиталец-соловей влюблен.
И, верно, вспомнит про букет, что базиликой оплетен,
Но ты согли, что розы нет и что цветок был унесен!».
Вот – изгородь, ах, соловей! твой бедный труп несет она.
Сладки, сладки – твои слова! Язык твой сахар и набат,
И твой шербет, гласит молва, хорош, как спелый виноград.
Семь дней твердил я, ты ж, резва, семь платьев мерила подряд.
Бязь и кумач, но где же ткань, что всех достойней? – ждет она!
Язык ашуга – соловей: он славит, не клянет с плеча!
Пред шахом он поет смелей, и для него нет палача,
Нет правил, судей и царей, он сам спасает всех, звуча,
Лишь ты, Саят-Нова, – в беде, пришла, не отойдет она!
Июнь, 1758
Зус Вайман 20.10.2020 13:34 • Заявить о нарушении
