***

Возле речки, на костре
котелок с горячим чаем,
в чай морошки добавляем,
семга варится в ведре.

На поваленной березе
отдыхаю от рыбалки,
облака, в речном узоре,
как заблудшие русалки.

Распушили тину-косы,
зацепившись за кусты,
с виду зеленоволосы,
от вечерней пестроты.

Сапоги мои промокли,
я портянки отжимаю,
вешаю, чтобы просохли,
наливаю выпить чаю.

Пальцы зябкие об кружку
алюминивую грею,
хлеба отломив горбушку,
у костра сижу балдею.

Мне тепло огнем согреться
и подкинуть сушняка,
и на пламя засмотреться,
с полной трубкой табака.

Слушаю как из чащебы
серый филин ночь хохочет.
мы под хохот, чаехлебы,
над ушицею хлопочем.

Запах от ведра витает
соблазнительно душистый,
лапник кедра освещает
искрами углей кострище.

Всем по ложке и по блюду,
по кусочку жирной семги,
будем выгонять простуду,
в опустившихся потемках.

Ветер стих и, с темнотою,
расползлася тишина,
над таежной красотою,
в небо поднялась луна.
          Любовь Трубкина