Необъято лишь думой бессмертье

Вышина поглощает покой.
Себе дарит его, да сполна.
И небес как коснешься рукой:
Разливается вширь тишина.

Солнце скрылось за лесом,
Уж верша итог долгого дня.
Облака, не измерены весом,
Кучно движутся, выси храня.

В их прожилках запуталось
Счастье, что смыслами грез
Далью легкой, вдруг, оказалось,
И, наверное, это всерьез.

Жизнь как птица, размашисто
Поднимая полетом печаль,
Бросит тут же, по низу, и что
Ей на сумерках спящая даль.

Она видит еще краем солнце.
И летит будто сразу в рассвет.
И земля — опахальное блюдце.
А крыла ее трогают свет.

Исчезающий за горизонтом.
И сменяющийся мраком сна.
Вот уж точка вдали, и фронтом
Наползает кругом пелена.

Накрывает приютные виды,
Обволочет тенями кусты.
Будто свет пожирают акриды.
Вплоть до самой слепой высоты.

Солнце кануло. Тьмою сгущаясь
Средь миров замерла тишина.
Облака поредели, прощаясь.
Небо звездно. Вселенная — на...

Мою душу, испитую веком.
Тихо алчущую зов судьбы.
Был всего-лишь влеком
По жизни я часом борьбы.

И стремленьями как щипцами
И хватал, и зажимно держал.
А вот встретился, вдруг, с веками;
Или вечностью даже. Стоял.

И глядел на разверзтое небо,
На рассыпчатый кладезь солнц.
Далеко, бесконечно, мне бы
Всепознания мельком шанс.

Хоть бы мельком, очами тлея,
Погружать в себя смысл век:
Ведь за ними зачем-то млея
Пробужден для ума человек.

Отдан мысленному раздолью,
Наблюдать над землей облака.
И глядеть в бесконечность, солью
Слов немолвленных знатока.

Кто ты есть, нарожденный плеском
Материнских рук в мыльной пене.
И ступивший в ступени с треском,
Не готовый совсем к перемене.

Возомнивший себя твердыней,
Но не выстоявший перед шквалом.
И стоящий в облачной тине.
И шагающий взглядами — валом.

Небо ведает ведь о судьбах,
Облаками играясь для вида.
Но надтреснет улыбка в устах.
И тьма рухнет на землю — обида.

На безвольный и тщетный выбор.
На бессонное кредо метаний.
И на сердце скопился сор.
И душа не вмещает рыданий.

Прорвало, оказалось столь явным,
Истомилось внутри, стало ночью.
Вот и явная темень, лукавым
Для себя ты останешься, мочью...

Междуреберной дышишь сурово,
И на звездах влачишь веру света.
От одной до другой — се не ново.
Просто мысли взяла суета.

Облачила в предчувствие сказки,
В линзу черного неба вместила.
Вот и взгляда бессрочно мазки.
Вот и выше познания сила.

Необъято лишь думой бессмертье;
И его хомутать — в сердце дрожью.
Но прожить с толком только столетье.
Может даже с отчаянной блажью.

Расторопно, бессмысленно, дико?
Кому как начертали прожилки
Облаков, что над миром велико
Служат средством небесной поилки.

Грянет гром, разломается высота.
Ярко чертит мгновением огнь.
И стоял под дождем. И легка чистота.
Только жизнь так сложилась — что погань.





———
Иллюстр. pixabay