Кинг-Конг и Аленький цветочек... По С. Аксакову

                по мотивам сказки  ключницы Пела-гейши
 
      В  некиим  царстве,  в  государстве  некиим
      Жил  купец себе,  не бедно жил, не голодно.
      Торговал, как мог, мехами соболиными
      И парчою,  и камнями самоцветными.

      И смарагды среди них, и алы яхонты,
      Диаманты,  жемчуга  бурмицкие...
      От товаров, редкостных, диковинных
      Кладовые каменные ломятся.

      Золотой казны,  казны серебряной
      В сундуках купецких – видимо-невидимо,
      Но всегда считал купец – не это главное,
      Ибо,  главное богатство – это дети, мол!

      А и было у него три славных дочери,
      Что неслыханной  красой своею славились,
      Не сыскать на белом свете  краше барышень:
      И пригожие, и добрые,  и милые.

      Как-то  раз,  купец собрался в экспедицию
      По делам своим торговым, за три морюшка,      
      Дочерям велел быть тихими и смирными,
      Ждать велел свого отцова возвращения.
      
      А в награду за дочерне послушание,
      Обещал гостинцы им заморские:
      Выбирайте,  дескать, всё, чего желаете,
      Для казны моей, мол, нету супротивного!
   
                * * *
 
      Дочка старшая – та, думала до вечера,
      И, в конце концов, она, решенье принявши,
      Поклонилася,  и  не скрывая гордости,
      Объявила о своём  желании:

      «Злат-венец  хочу с камнями драгоценными,
      Чтоб светил он тёмной ночью пуще месяца,
      Ну а днём, чтоб затмевал он красно солнышко!
      Али  я  того не стою украшения?»

      После,  средняя дочурка призадумалась –
      Возжелала  "тувалет"  она диковинный,
      Весь сработанный из хрусталю восточного,
      Сплошь  из чистого,  как свет,  да беспорочного.

      Чтобы,  глядя  в  "тувалет" сей, красота её
      Прибавлялася (казалось бы, куда ещё?),
      И открылась чтоб  краса вся поднебесная
      В ентом самом "тувалете", упомянутом.

      Вслед за этим дочь меньшая озадачилась –
      Долго думала, гадала (всё ж любимая!).
      Наконец, своё желание поведала –
      Слово в слово привожу его читателю:

      «Милый батюшка, не откажи в любезности,
      Привези из стран заморских мне диковинку.
      Токмо, сей  наказ, прошу, исполни в точности –
      Расскажу сейчас об нём  во всей  подробности:
      
      С виду – это, вроде, чудище мохнатое,
      (Дьякон сказывал, Кинг-Конгом именуется),
      От рождения не мыто  и не чёсано,
      Словом, нелюдь, и тем паче –  некрещёное!».

      От сих слов с купцом удар едва не сделался –
      Ты в уме ли, моё чадо бестолковое?
      На кой бес тебе отродье  басурманское,
      Белены объелась что ли, люба доченька?

      А меньшая на своём стоит, упрямится,
      На отца глядит родного с укоризною –
      Дескать, где уж знать купчине тупорылому
      Сладки девичьи мечтания заветные…
      
      - Ну, положим, для забав  хочу я чудище,
      Для утех амурных, полюбовных шалостей…
      Знать, не зря молва идёт, что в ентой области
      "Чудо-Юдо" – озорник зело сноровистый!

      Ей купец:  "Окстись, блудница вавилонская!
      Ишь, бесстыжая, чего себе удумала,
      Кабы  матушка услышала б, покойница…
      Даже думать позабудь  об мерзкой  нечисти!

      Не позорь мои седины, окаянная,
      Не бывать сему, запомни,  безобразию!
      С глаз долой моих уйди, коза блудливая –
      Вот-те крест, –  лишу тебя благословения!"
      
                * * *

      Что ж, девица поначалу пригорюнилась –
      А и то -  ведь, каково ей, без гостинцу-то?
      Но,  присела  опосля, да  призадумалась,
      Запершися на всю ночь в светлице крохотной.

      Там открыла «Кама–Сутру» (что с картинками),
      Пригубила каплю варева волшебного –
      Помутилося сознанье, но ненАдолго –
      Паче чаянья, открылось ей решение.

      Просчитала  наперёд  всё  дева мудрая,
      Все события грядущие представила,
      В аккурат всё разложила, как "по полочкам",
      Все исходы вероятные прикинула...

      Путь окольный предстоит,  дорога длинная,
      Но её мы одолеем с Божьей помощью.
      Нужно  будет  потерпеть, но  делать нечего –
      Ни за что не отступлюсь я, коль задумала!

      Надо исподволь заехать –  не "в открытую",
      "Умный в гору не пойдет", – смекнула девица,
      "Не мытьём" свого добьёмся мы – "так катаньем" –
      Туть ведь главное – была бы цель означена!

      Вы катитесь, мухоморчики, по блюдечку,
      По серебряному блюдечку заветному!
      "На круги своя всё станет", – дело сладится,
      Никуда он, этот "мачо" мой, не денется!

      Покатились мухоморчики по блюдечку,
      По руническому блюдечку, по кельтскому,
      Вмиг просохли на очах слезинки девичьи,
      Снова бледные ланиты зарумянились.

                * * *

      Вот уж утро расцветилось алой зорюшкой –
      Собирается купец в дорогу дальнюю
      И прощается, крестясь, с родимым домом он,
      С дочерьми своими милыми прощается.

      Тут, меньшая  – об пол лбом, и в ножки батюшке, –
      "Не  серчай на дочь свою, на  неразумную,
      Каюсь я и твоего молю прощения,
      Уповая на отцово милосердие.

      Коли сможешь, позабудь ты про вчерашнее,
      И прости мою строптивость непристойную!
      Обязуюсь быть смиренной и послушною,
      Дабы впредь тебя, мой отче, не разгневовать!

      Бог  судья мне, от стыда мне нет спасения,
      Но уж ежели утихнет гнев твой праведный –
      Привези, мой государь, всего-то навсего
      Мне  безделицу одну –  цветочек  аленький..."


                К О Н Е Ц