С барского стола продол-е восспом-й моего зн-го

Ещё один момент из жизни петербуржской
Хочу Вам рассказать, что в детстве испытал.
Не думайте, что я зациклился на прошлом.
Мне вспомнилось, как нравы барские я в Питере познал.
- - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - -
Всё тот же Питер мрачных 90-х,
Всё та же школа, тот же самый класс.
В нашей парадной оказалось жил ещё один подросток
Мой одноклассник Овсянко Лёша, помню, как сейчас.

Хороший был парнишка, смелый справедливый.
Тогда уже он понял – надо сильным быть.
Стал гири поднимать, чтоб добавлялись силы.
Он, как отец, хотел в милиции служить.

Совсем другой был мой сосед по парте.
Высокий, тощий был Берсенев Женя,
Трусливым был и одновременно наглым,
Гордился сильно его папы социальным положением.

А папа у него – шеф-повар ресторана,
А мама – в кулинарном техникуме пед…
Не ссорились мы с ним и не дружили,
Как всем положено, мы в школе время проводили.
Сидели сзади всех, как будто в ссылке,
Как говорят, по прихоти училки.

Однажды Женька прибежал весёлый.
Его горели радостью глаза.
В конце занятий, выходя из школы,
Мне с высоты своей торжественно сказал:
“А знаешь, Димка, я сегодня добрый.
Купили предки мне велосипед.
Пойдём ко мне велосипед посмотришь.
Ещё тебя я приглашаю на обед.”

Не ожидав такого предложения,
В словах его не чувствуя подвох,
Подумал я, что одноклассник Женя –
Не то, что друг, но в общем-то неплох.

И вот, попав в шикарные хоромы,
Переступив заветную черту,
Я рот открыл и с чувством незнакомым
Ходил, как по прекрасному Дворцу.

И вЕлик был шикарный, модный.
Я на него, как вкопанный, смотрел.
Но Женька объявил, что очень он голодный,
Что сильно он покушать захотел.

На кухне тоже было всё на диво:
Портьеры, мебель, холодильника аж два.
Меня вперёд он пропустил учтиво.
Я сел на стул, но усидел едва,
Когда хозяйским жестом вскрыт был холодильник,
А в нём открылась глазу бесподобная еда…

Чего там только не было:
На вкус любой – сосиски;
Сортов любых и видов колбаса;
Свиной язык, окорока мясистые;
Икра заморская и чёрная зернистая,
А также – красная превкусная икра…

Ломились полки от деликатесов.
А Женька, как нарочно, что-то долго там искал.
Я ж, как дурак, сидел, губу развесив,
Как пёс голодный, я слюну глотал.

Вот Женька положил на стол котлеты,
Сыр, масло; вдруг запахло ветчиной…
А я сидел голодный и при этом
Давился своей собственной слюной.

Тут Женька сел за стол с хозяйским важным видом,
Намазал маслом хлеб, колбаску положил.
Жевал он смачно так…, меня, как бы не видя.
Я ж терпеливо ждал, хоть не было уж сил.

И вот, уже наевшись до отвала,
Хозяйским жестом он меня позвал:
“На, угощайся, Димка!” – мне сказал он,
Швырнув мне в руку старый ломтик сала…,
Ни колбасы, ни сыра – мне не дал.

И я стоял, оплёванный как будто,
Хотелось крикнуть мне ему в лицо:
“Какой же ты го-нюк, заевшаяся морда!
Жри сам своё протухшее сальцо.”
--- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Вот так “угостил” одноклассник мой Женя.
Никак не забуду того унижения.
Отведал “радушие” барское я.
Подачками барскими – сыт навсегда…