Не торопись. А. Я. Розенбауму

Какой концерт! Воистину изысканный подарок.
Рукоплесканий не смолкал блистательный ручей.
Что ж Яковлевич, ты еще совсем не старый.
Хоть и в привычном ностальгическом ключе.

Как, в омут с головой, пущусь я в размышленья:
Вот тут ты прав, а здесь тебя я не пойму.
И снова, снова душу жгут сомненья:
А может, плох мой стих и он не нужен никому.

И мысли те сродни дороге на Голгофу.
А что без гитары я – потерянный, ничей.
А как в прожекторах видяевского ДОФа
Она звенела каждой песнею твоей.

И ты там пел для вдов, убитых горем,
Когда восьмой плавпирс навеки опустел.
Бездонной глубиной тогда дышало море.
Сто восемнадцать было их, и каждый что-то не успел.

Для поколенья моего война прошла лишь на экране.
И благодарен я судьбе и Богу – повезло,
Что обошла меня Чечня и не был в знойном я Афгане,
Но слышу, сколько положили там – на сердце тяжело.

Мне больно видеть, как мою несчастную страну
Дельцы-барыги, не стесняясь, рвут на части.
 Стоят поля, озера, реки на кону,
А правде так не достает козырной масти.

Я знаю, будешь верен ты себе до финишного вздоха.
Ты – мне родня по духу, из своих волков.
Я точно так же ненавижу пустобрехов
И уважаю настоящих мужиков.

Не восхваляю я тебя пред целым миром,
Пусть каждый для себя решит, кому он рад.
Верна ведь заповедь «Не сотвори себе кумира».
Да не кумир ты, а скорее дядька или старший брат.

И что с того, что бесконечны волны испытаний.
На гребне штормовом лишь сталью стонет борт.
Вот и мой сын, пока что неокрепшими руками
Сегодня взял свой первый септаккорд.

Так что тебе – лететь, и мне своя дорога.
Давай же жить, о прошлой жизни не скорбя.
Все чаще повторяешь ты «..спешу на встречу с Богом!.
Не торопись. Он… подождет..  тебя.