Просто филя

                V.V.
В кепке он ходил по жизни, простофиля,
Словно мать его таким и уродила,
Простодушно, как умел, воровал
И под старость накопил капитал.

Как в рубашке он родился, дурачина,
В кепке смотрится чиновник только чинно.
Мэтр с кепкой, говорили, нахал,
Как-то раз он снял ее и помахал.

Видно, мощь его была вся в этой кепке:
Вот тогда ему досталось очень крепко,
Даже крыши изменили ему:
Стали падать ни к деревне, ни к селу.

И когда его лишил суд буйной силы,
Он, политик, вдруг и ляпни: «Суд - на мыло!»
Может, в детстве его кто и уронил,
Это ль повод, чтоб такое он вопил?

Он права так защищает человека –
Далеко от правового поля бегом.
Отдувались за него Платонов, Цой,
Сам по полю бегал в трусиках трусцой.

Видно, в детстве простофилю мало били –
Аппетитными глядятся части филей.
Защищать он правый фланг на поле стал
И уже правозащитником предстал.

Он мячи гонял по полю, дурачина,
Веселясь чему-то очень без причины.
И дурачил москвичей, как хотел,
Мол, для них как будто только и радел.

Врал народу на глазу, голуба, синем,
За глаза его прозвали просто Филей.
Не пришлось ему величием страдать
И велел себя так скромно величать.

Разводил он пчел на пасеке на личной,
Мед сдавая государству за наличку.
Как хозяйственник, повсюду нос совал
И, как правило, хороший куш срывал.

Угощал он москвичей – те так и липли,
Только был халявный мед тот весь из липы.
По натуре был он весел, песни пел,
Но жлобства от населенья не терпел.

Исполнять судов решенья всем велел он,
Потому что перед ним судейство млело.
А когда и с простофили суд взыскал,
Он взыскателю с судом шиш показал.

Так и жили москвичи, как простофили,
Мед вкушая мерзкий, уши растопырив.
Отчего же русский люд так терпелив?
Говорят, что переел он мэрских слив.

А когда упала крыша в аквапарке,
А за ним другая крыша – на Бассманке,
«Простофили мы, не русские»,- кричал.
И народ, вестимо дело, осерчал.

Почему же русский дух в нем обессилел?
Потому что он не русский, простофиля.