Пётр I, царь, он же герой

Шляпа, камзол, даже крест –
крестик, железный, нательный –
были следами от пуль 
мечены… Истый герой!

Царь и герой на Руси –
это единственный случай.
Это божественно. Да!
Питер – языческий бог!

(Русское воскресение, 1707 г.)

Карла Двенадцатого
Пётр разгромил под Полтавой.
Этот триумф воскресил
как бы усопшую Русь.

(Конспектируя Пушкина)

Всеразрушительный – и 
всесозидающий гений,
двое в одном, Робеспьер 
с Наполеоном, нутре.

(Глас народа)

Как его Бог нам послал,
мы светлых дней и не видим,
это не царь – мироед,
с немцами мир переел.

В русском уж платье нельзя
в церковь пойти помолиться.
Дай ему власть, он Творцу
бороду срежет серпом!

(A propos)

Знать не любила его,
чернь ненавидела, против
были супруга и сын… 
Только Империя – за!

Сына на пытку отдав,
Пётр доказал россиянам: 
трон выше Бога, а долг –
выше, чем узы родства.

(О законе о подушной подати (1714 г.),
в формате хоккуплета)

Закрепощённый
кроит крестьянин Петра:
«Креста на нём нет!»

(О судьбе дьяка Самуила)

Дьяк был уверен, что Пётр
вовсе не царь, а антихрист –
и поплатился за то 
бедной своей головой.

С плахи упав, голова 
глаз приоткрыла кровавый…
Губы разжались: «Не царь… 
Хуже антихриста, бес!»