Апполинария

Основано на реальных событиях.

Часть 1.

   Переехав в новый дом, я, как приличная хозяйка, первым делом взялась за уборку. Обнаружив за кухонной мойкой мышиный помет, я не только не расстроилась, но даже обрадовалась. Раз в этом доме живут мыши, значит и нам будет хорошо. Ну не будет же мышь выбирать для жизни плохое место. Кроме того, соседка предупредила, что зимой мыши обязательно появятся и добавила:

- Хотите, я дам вам своего котика на зиму? Он всех мышей переловит!

   Я вежливо отказалась, сославшись на наличие у меня собственной кошки Луси. Правда, пришлось умолчать, что Луся мышей ни разу в жизни не видела, охотиться ей не доводилось, на улице она была только пару раз за всю жизнь в сопровождении меня и шлейки, и вообще, ее любимое занятие - это возлежание на пуфе. Но соседку факт существования кошки успокоил и внушил уверенность, что мы в надежных лапах и, в случае нашествия мышей, будем спасены диким необузданным хищником Лусей. На том и разошлись.
   Мышь проявила себя довольно скоро, если не сказать сразу же. Ее ни сколько не смущало появление новых жильцов в доме, так как она явно чувствовала себя полноправной хозяйкой. Она шастала по кухне иногда вдоль стен, а иногда и по диагонали, впрочем, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
   Идею мышеловки я отвергла сразу. Не выношу насилия, тем более над слабыми. На семейном совете я объявила свое решение: мышь будет жить с нами, я буду ее кормить, и никто не тронет ее и пальцем. На этой земле достаточно места для всех, тем более для маленькой мышки. Домашние не сопротивлялись, понимая, что это бесполезно и даже опасно, ведь защитить слабого для меня - дело чести.
   Вход в мышиную нору располагался в полу за мойкой. Именно в тот угол она скрывалась и оттуда появлялась, поэтому место кормления определилось сразу. За дверцей шкафчика, в который была вмонтирована мойка, я поставила поилку и маленькую пластиковую миску, в которую планировала регулярно подсыпать еду. Мышь была не против и уже через полчаса после того, как место кормления было оборудовано и сервировано по всем стандартам высокой мышиной кухни, я услышала
характерное шебуршание и щелканье маленьких зубов. Луся это тоже услышала, поэтому уселась около дверцы шкафа в ожидании мыши, которую, без сомнений, надо было поймать. Вид у кошки был растерянно-заинтересованный. Инстинкт охотника толкал на подвиги, пусть и не до конца понятно на какие. Мне тоже было интересно взглянуть на новую соседку, но все мои попытки притаиться рядом с кошкой и как можно осторожнее приоткрыть дверцу приводили к одному - мышь резко срывалась с места и пряталась еще до того, как я успевала что-то рассмотреть в малюсенькую щель.
   Так прошли несколько недель. Я регулярно меняла воду в поилке и каждое утро подсыпала в миску семечек от арбузов, дыни, кабачков, а еще обрезки овощей, хлебные крошки со стола и все, что попадало в раздел "выкинуть жалко, а девать некуда". Прожорливая животина съедала все под чистую. Или прятала. Точно я не знала, т.к. отследить было невозможно. Шелуха от семечек не выходила за пределы шкафа, поэтому мусора от мыши было немного и убирать его было не сложно. Мы жили душа в душу, подпитываемые взаимным интересом и уважением к личному пространству друг друга. Если бы меня спросили, кто из домочадцев самый беспроблемный, я бы не задумываясь ответила - Апполинария! Да, так я назвала мышь - Апполинария или Поля, если покороче. Ей очень шло, особенно после того, как она отъелась на казенных харчах и явно увеличилась в размерах. Теперь, когда мышь перебегала кухню по диагонали, а это случалось все чаще, было слышно не шуршание, как раньше, а топот, и боковое зрение выхватывало уже не мелькание серой стрелы, а блеск лоснящихся боков.
   Поля к нам привыкла и доверилась. Теперь я могла осторожно приоткрывать дверцу шкафа и смотреть, как она ест, сидя в кормушке. Однажды я ее даже поймала, загнав в угол в туалете. Накрыла небольшой стеклянной банкой и осторожно перевернула. Апполинария действительно оказалась девочкой и довольно симпатичной. Все, кто был в тот момент дома, порассматривали мышь со всех сторон, отмечая красоту глаз-бусинок и хвостик-червячок, а еще невероятную миниатюрность мышиных лап, особенно по сравнению с пухлыми боками. Мышь на нас не обиделась за краткосрочное пленение, даже наоборот, стала чаще появляться на виду, но не наглея. Все съедобное, что оставалось на столе или плите на ночь, ни разу не пострадало от мышиных зубов. Апполинария просто не интересовалась тем, что располагалось выше ее кормушки, даже если это вкусно пахло. Еды ей явно хватало, и меню устраивало целиком и полностью. Лишь однажды она проявила интерес к тому, что ей не принадлежало. Это был мешок семечек, который был куплен в начале зимы, чтобы подкармливать птичек. Я как раз готовила обед, когда услышала странный треск, как будто кто-то пытался разорвать что-то плотное. Мешок стоял на полу в кухне. Я посмотрела туда, откуда доносился странный звук и увидела, что Поля сидит, упираясь передними лапами в мешок, и отчаянно пытается его разгрызть. Она не пряталась, не осторожничала, а делала все открыто и с упоением.
   Я отложила нож и овощи, тщательно вытерла руки, развернулась лицом в сторону мыши, уперла кулаки в бока и как можно более ласково, но при этом твердо заметила:

- Поля, как тебе не стыдно!? Я тебя плохо кормлю? Тебе не нравятся условия проживания? Эти семечки для птичек. Им холодно зимой и без еды они не выживут. Имей совесть, мышь!
   Поля отложила диверсию, внимательно выслушала короткую проповедь о совести и чести и не спеша удалилась за холодильник. Больше к мешку она не подходила.

   Зимой, время от времени, я все таки подкладывала в ее кормушку семечек из мешка, чтобы у мыши не сложилось впечатление, что ее обделяют. Все были довольны.

Часть 2.

   Время шло, заканчивался январь, и я стала замечать, что еда у Поли исчезает все быстрее с каждым днем.

- Аппетиты у мыши растут, стала лопать в два раза больше, - сказала я сама себе, в очередной раз убирая шелуху от семечек и меняя воду в мышиной столовой.

   Это была чистая правда. Последние две недели еда улетучивалась молниеносно и даже то, что раньше залеживалось и засыхало, теперь испарялось. Я снова стала внимательно наблюдать за мышью и обнаружила, что Поля завела дружка! Они регулярно появлялись вдвоем под мойкой и ели все, что там было. Вернее, он ел,
а Поля поддерживала компанию. Он был чрезвычайно пуглив и раза в полтора меньше нее размером, и это явно смущало красотку Апполинарию, поэтому она откармливала своего любимого мужчину. Все как у людей!
   Стратегия мудрой мыши вскоре дала плоды и парочка стала шастать по кухне, не особо скрываясь.

- Все, жди мышиного приплода! - смеялись домашние, впрочем, не так весело, как могли бы. Перспектива увеличения мышиного семейства их немного смущала.
   А меня нет. Я была рада и понимала, что если вокруг кипит и множится жизнь, то это хорошая примета. Значит мне удалось создать в доме приятную атмосферу, где цветы на подоконниках цветут, а мыши множатся. Viva la vida! (Да здравствует жизнь!) лат.

   Первые признаки появления потомков обнаружились уже скоро. Однажды утром, еще когда все спали, я вышла на кухню и увидела, что газовая плита вся засыпана мусором. Мышь явно строила гнездо и не где-нибудь, а под потолком над плитой. Мусор состоял из клочков обоев, щепок от деревянной обшивки стен и прочего строительного сора. Ночь явно не прошла даром. Я понимала, что строительство близится к завершению и надо было что-то делать. Не хочу же я чтобы мышата падали в суп с потолка, когда начнут выбираться из гнезда.
   Найти нужную щель, которая была внешним входом в гнездо, было не сложно. Апполинария чуть увеличила ее и за обшивкой была явная пустота. Иногда оттуда доносились чуть слышные шорохи. Но выселять надо гуманно, тем более уже столько трудов вложено.
   Сначала я хотела положить в кошачий лоток кусочек ваты и подождать, пока кошка сделает свои дела, а потом заткнуть щель в нору этой ватой. Однажды я уже так избавлялась от мышей в старом доме. Тогда мыши почуяли кошачий запах и удалились без боя. Но там нора была у лестницы в коридоре, а тут над плитой. А вдруг эта
вата потом в суп упадет? Нет, нам такого счастья не надо. Пришлось придумать более изящное решение, а именно, пропитать вату эфирными маслами. Сильные запахи
мышам не нравятся, а если мое изобретение упадет в суп, то будет не так обидно. Поэтому вата была пропитана смесью из нескольких масел и вскоре кухня
 наполнилась благоуханием розы, герани, нероли и гиацинта. Ядерная смесь! Но мне понравилось. А вот мышам нет. Они съехали, так и не закончив ремонт. И мне даже показалось, что съехали навсегда, так как от мышиного семейства некоторое время не было новостей. Еда вроде уменьшалась, но как-то медленно, а саму Полю и ее дружка я видеть перестала. Не то чтобы я расстроилась, но совесть начала немного зудеть внутри: я такая большая и сильная, а так подло поступила с маленькими мышами. Неужели мне было жалко места под потолком? Может быть мышата как-то смогли бы не падать в суп из гнезда... Но мышей не было и я почти смирилась с потерей.

   В одно зимнее утро, когда больше всего хочется хороших новостей и чего-нибудь сладкого, меня разбудила Луся. К слову, она никогда меня не будила. Обычно она ждала, когда я сама встану и только потом что-то просила. А тут, стоило кошке услышать, что я зашевелилась, как она влетела в комнату и громким "Мяу-мяу!" объявила что-то важное и требовала немедленно идти с ней. Я удивилась и поспешила подняться. Если Луся себя так ведет, значит что-то важное стряслось, и я не должна пропустить веселье.
   Кошка кинулась в кухню и стала наворачивать круги, вопя жалостно и надрывно. Пришлось сесть на пол, прижать к себе стрессующее животное, погладить, успокоить и спросить в чем дело. Только после этого Луся слезла с коленок и подошла к стиральной машинке. Около нее лежал труп малюсенького мышонка. Вид у Луси был очень виноватый. Она явно сожалела о случившемся и просила оживить его. Но я пока этого не умею. Зато стало очевидно, что мышиное семейство никуда не ушло и даже размножилось. "С прибавлением меня!", - подумала я, заворачивая трупик мышонка в салфетку. Ему предстояло полежать на террасе до того момента, как мы пойдем гулять. Тогда можно будет устроить похороны в клумбе.
   Завтрак, утренние сборы и домашние дела отвлекли меня от мыслей о мышином семействе. Когда половина домочадцев разошлись, а остальная половина поутихла, я села допивать уже остывший чай и углубилась в книжку. Луся пришла и улеглась на колени. Было тихо и приятно, поэтому не составило труда различить еле слышное попискивание и шебуршание. Мы с кошкой одновременно повернули головы в сторону звуков и нашим глазам предстала душераздирающая картина: трое маленьких мышат, отчаянно перебирая лапками, скользили по гладкому ламинату в сторону холодильника. Еще двое пытались грести в обратном направлении, видимо, к норе. Луся мгновенно оказалась рядом с ними, села и ста наблюдать, иногда легонько подталкивая лапой то одного, то другого.
   Я тоже какое-то время наблюдала со смесью жалости и веселья, как малыши пытаются собрать разъезжающиеся лапки. Затем проследила куда уползут двое тех, кто передумал гулять. За стиральной машино в полу, между стеной и плинтусом, оказалась маленькая щель - вход в нору. Теперь стало ясно куда переехала Апполинария со своим дружком. Отличное место! Никому не мешает.
   Еще немножко понаблюдав за мышатами, я собрала их за хвостики и по одному сложила в нору. Эту процедуру мне потом приходилось проделывать еще не раз, пока малыши не подросли и не окрепли настолько, чтобы лапы не разъезжались на гладком ламинате.
   Когда наступила весна, растаял снег и появилась первая травка, я последний раз видела Апполинарию. Она пришла в кормушку под мойкой, пошуршала и, как всегда, выбрав только самое вкусное, удалилась. Остальная еда засохла и ее пришлось выкинуть. Больше мышь не появлялась.

   Я ждала осени с предвкушением. Думала, что на зимовку придет целое семейство в несколько десятков мышей, но так никто и не пришел. Уже лежал снег, когда однажды я услышала шорох за стиральной машинкой. Я кинулась проверить кто шуршит, но это оказалась Луся, которая загнала туда свою любимую игрушку - бумажный шарик - и теперь пыталась достать.

- Это не мыши, - сказала я с нескрываемой грустью, доставая игрушку.

- Не жди, не придут они. Им, наверное, твое меню не понравилось!, - сказали домашние, сидя за столом и уплетая свежеиспеченный яблочный пирог.