Г. Шенгели

 В песчаных степях ледяных
Проведена долгая насыпь.
Когда-то по ней поезда
Стальными осями скрипели.

И, прыгая гулко, вагон
В другой упирал буферами,
И пасть паровоза огнем
В беспалые шпалы дышала.

И радугою нефтяной
Струистые выплески топок
Блистали на мерзлом песке,
Его орденами даруя.

И снова метлой сторожа
За орденом орден сметали,
И вновь их должны заслужить
Работою шпалы и насыпь...

В песчаных степях ледяных
Теперь не бунтуют вагоны.
И редко отара овец
Пройдет по заржавленным рельсам.

Но в дни гробовые зимы,
В декабрьскую дикую стужу
Пройди сквозь безумный буран,
Сквозь лунную бурю пробейся.

Увидишь: седой паровоз,
Без пара, и рева, и лязга,
Тринадцать вагонов промчит,
Вагонов без тела и веса,

И в каждом вагоне в окно
Увидишь людей исступленных
И мертвенный блеск эполет,
И блеск обнажаемых сабель.

И волосы этих людей,
Как пепел, пушисты и седы,
И лица латунные их
Столетней морщиной прорыты.

Но грозных раздоров вино
Им гневом запенило губы.
И верность, и гибель презрев,
Они обнажают оружье.

То мертвые штабы летят,
Рубя палашами победу.
И шпалы с площадок они
Глазетовой кровью даруют.

А мертвый седой паровоз,
Погасшею пастью зияя,
Беззвучно глотает простор,
Глотает версту за верстою.

И вечно, и вечно они
Должны по дороге той мчаться,
Без отдыха, в ужасе, вновь
Рубя палашами победу.

А шпалы, – а тем всё равно:
Как прежде звездой нефтяною,
Так ныне они почтены
Глазетовыми орденами.
___
Георгий Шенгели