Сэр, пистолет подайте и костыль!

Проклятье! Тихо парусник дрейфует!
Забавимся, шагая по доске
Над океаном.  Переступ вслепую
В повязанном на голову платке.
Веселый Роджер, пляшущий по ветру,
Ощерился ухмылкой в пол-лица
На треуголку красную из фетра
Убитого матросом подлеца.
Болтается уж третий день на мачте,
Петлей пеньковой натерев мозоль.
По висельнику ангелы не плачьте,
Башку тот офицеру расколол.
Как будет сброшен в море зряшной вещью,
Пожитками канальи разживусь.
Мне боцманом рундук его обещан,
В порту отдам барыге за жратву.
Казненный капитал себе не нажил,
Его подруги - смерть и нищета.
Жаль, лучшим был в команде абордажа,
И стал бы настоящий капитан.
Свой клад теперь покойника не манит,
Прикопанный на райском островке.
Лежать тому забытому в сохране,
Не парясь о пропавшем моряке.
Казнь плетью по закону Моисея!
Библейских сорок - изорвут в клочки…
Но повезло, повесили на рее,
Чтоб к Господу добрался напрямки.
А если тащат на цепи под килем,
То досыта морской воды хлебнешь.
Пока не околеешь обессилев,
И дьяволу зачтется твой платёж.
Коль сослан губернатором почетным
На остров океана посреди,
Почувствуешь себя на нем вольготно,
Ты сам себе слуга и господин.
Есть время в одиночестве подумать
О собственных промашках да грехах.
Кайфовей всяко, чем в вонючем трюме,
Без срока кандалами громыхать.
Поскольку выбор смерти немудреный,
В мешке тонуть иль на скале истлеть,
Берут с собой еды, воды бочонок,
С одним зарядом в дуле пистолет.
Которым можно будет застрелиться,
Лишившись на спасение надежд,
И в небо вперить черепа глазницы
Пустые с круглой дыркою промеж.
Наш галеон под парусом раздутым,
Набитый в край награбленным добром,
Бросает якорь у причала бухты
Под борт с ядром пробитою дырой.
Что лиха фунт, покуда Роджер реет!
Сэр, пистолет подайте и костыль.
Я был бы Бога, видит бог, добрее,
Когда бы он за это мне платил.
Куда ни глянь - таверны да бордели
Для бабников и мотов всех мастей,
Притоны  в один миг разбогатели
От флибустьеров, жаждущих утех.
Отдав причалу поутру швартовы,
От берега отчалим  налегке,
Оставив память кабакам портовым,
Оплаканные  вряд ли где...и кем...