Золотая строчка. 19 век

Заря — не свята, по локоток в крови,
а по колено — в цыплячьем пуху.
Тлеют облака будто головни.
Ребер нет — не беда, налегай на труху.
А если рот в крови, а глаза в дерьме,
а на ладошках мясо малинкой кишит,
на, попей кваску, на воле — не в тюрьме,
кривой — да свой, не скроен — хоть сшит.
Слышал черный слух прошел по домам,
что не будет больше воли, все пойдем в ярмо,
как вода под плесень во сырой подвал,
вот такое-то браток, молочко парно.
Черносливом с молоком будут лить свинец,
сладким медом будут мазать поперек виска,
мировой судья что родной отец
на посев отрядит сто подвод песка.
И пойдем глодать берёсту, черноземом заедать,
поползем тараканами по черной Руси.
Нам два раза не жить, онучи не отодрать,
упырями голодными запляшем, гой еси!
«Но, слышь, говорят, есть указ заудельный.
Царь народу записал там строчку золотую».
Ох, пристегнем кнутом — слетишь в овраг метелью.
Нынче брат нам лютый бес, ох, поозаруем!
А ну-ка, поп, отпляши нам галоп,
а ну-ка показывай золотую строчку!
Тащи, ребята, на реку, всё завтра ледоход,
рви на попадье атласную сорочку!
Вот из мыла карамель, вот вафелька фанерная!
Зудит в костях черт и вся деревня спятила.
Уж мы тебе, поп, приготовим компот
в поганом ведре с водолазами-котятами!
Подушку в голову ему — тяжел пудовый камушек.
Портрет его повесим на беленькой стене.
Уж мы ему на ушко нашепчем всяких лапушек,
обнимем баской-милушкой плетями по спине!
По округе с факелом черти гуртом мечутся.
Поп нам нашептал сорок бочек арестантов.
Будем кровушку пускать, правду-матушку пытать,
свечкою завяжем дочке в косы алы банты.
Бей во льду полынью. Бей вторую полынью,
веревку пропускай от проруби до проруби.
Вяжи концом попа и его попадью.
Да под ледочком-леденцом продернем, продёрнем!
Что, поп, дышишь тяжело? Доволен ли купелью?
А ну-ка, спой нам под ледком, про что луна нахрюкает.
Ох и острые края, у тебя, мил-полынья!
Ох, не хватайтесь пальчики скрученными крюками!
А утром — дым да визг, казаки понаехали,
и мат стоит — топор висит, чужие — не свои.
Все топоры попрятаны в сараях под застрехами,
и капли крови на снегу клевали воробьи.
И атамана Чеверёва шомполами гладили,
а за деревней шум стоял от пьяных черных вод.
Ломтями и торосами пошла шуга кровавая,
пошел по речке ржавчиной алмазный ледоход.
Кошек двадцать доенных, да котов опоенных.
Бабка кошек всё доит, а кот котов поит.
Про строчку золотую нашептывают песню.
Колотись да бейся, а всё одно: надейся.