12 снов о Белой стае Свидание с дедом

Дед моложе отца…

Когда меня спрашивают об отношении  к Белому движению,  впервые спросили на уроке истории классе в 5-6,  точно не помню, я сказала, что очень люблю адмирала А.В. Колчака. То же самое могу повторить и сегодня…Омск- его столица, он остался здесь навсегда.

И в детстве была уверена, что это мой дед, потому что бабушка хранила его портрет как самую большую ценность в старинной шкатулке и только иногда нам показывала, не называя имени, она ничего не боялась, даже комиссаров, но не хотела, чтобы  у нас были большие неприятности, и все-таки показывала…
Учительница пришла в ярость и долго истерила, потом успокоилась и объясняла мне, что он враг народа, что об этом никому и нигде говорить не надо, ну я же хочу жить спокойно,  в  университет поступить на исторический.

Нет, после ее уроков на исторический  я никогда не хотела поступать, простите, Клавдия Петровна.

Но в отношениях к адмиралу ничего не изменилось, даже когда его портрет был опубликован,  и мы знали, кто это на самом деле.
Я не ошиблась  в том, что мой дедушка был там, с ним и до самой смерти, а погиб он в 30 лет никогда ему не изменял, за что и поплатился.
И более того, не осталось ни одной фотографии, потому что пьяный комиссар, сын священника, кстати,  сжег во дворе дома все до одной фотографии моего деда, где как оказалось,  дед в  мундире Дроздовского полка был запечатлен – это  Первая Мировая.

Но об этом я узнала от его младшего брата уже в 1980 году – Первой мировой, о генерале Дроздовском, тогда дед Франко был еще жив, он жил и за себя, и за моего деда тоже.

Сегодня, когда я  на четверть века старшего своего любимого деда, понимаю, что настало время написать  о его любимом генерале, и обо всех тех, кто был на той стороне.
Историю пишут победители, но кто-то должен написать о них, тем более что не только адмирал  Колчак, но и генерал  Л.Корнилов, окончивший, кстати, Омский кадетский корпус. «Не человек –стихия», и великолепный генерал А.Деникин, и генерал М.Дроздовский. о котором я слышала больше, чем об остальных от бабушки, и   уникальный генерал С.Марков, и тот самый генерал  В.Каппель,   пытавшийся спасти нашего адмирала, но сам погибший, они все сегодня живее всех живых,   они великолепны.

Мы не должны, не имеем права о них забывать.
Цикл «12  снов о  Белой стае» писался мгновенно, хотя  всю мою жизнь я была с ними,   и они со мной…

Марина Цветаева писала о генералах 1812 , и благодаря  во многом и ей, они живут  в наших сердцах – победители, нашим генералам повезло немного меньше, но оттого они не стали менее прекрасными


СВИДАНИЕ  С ДЕДОМ

Светлой памяти  Николая Карловича Матейкина, моего деда, участника  Первой Мировой.


- Ну здравствуй, внучка. Адмирал Колчак?
Да кто ж из вас не любит адмирала.
Там золото погон,  и на плечах
Судьба России, бабушка рыдала
Особенно в тот день, 20 год,
Когда его бандиты расстреляли,
Потом она их всех поизведёт,
И перед ней они не устояли.

А вот его спасти никто не мог,
Не в наших силах это было, знаю.
Уж коли отступился даже бог,
Но и его, поверь мне, все спасали,
На Каппеля надеялись тогда,
Он сам погиб.  к Иркутску прорываясь,
Когда погасла яркая звезда,
Тогда уж палачи поиздевались

2.
Ты говоришь, что был тогда террор.
- Я этого, конечно, не сказала.
- Не верь их сказкам, победил бы он,
Они бы не сломили адмирала.
Но он не мог переступить, не мог.
И потому в ловушке оказался,
Я говорю, что нас оставил бог,
И император, к власти же прорвался

Безумец беспощадный, боже мой,
Его железный Феликс, все сметая,
Шел по земле и сам едва живой,
Но нас в живых палач тот не оставил.
Я видела загадочный портрет,
- Железный дровосек, его мы звали.
Мы встретились здесь через много лет.
Он говорил про вечные печали.

3.

Но не о нем ведь речь, твой адмирал
Он до сих пор скитается по свету,
И все решает, как он проиграл,
Как отступил, но и ответа нету.
А ты бы написала о других.
Ну вот, смотри, неистовый Корнилов,
Он до сих пор на коммуняк летит,
Оставив жен их безнадежных сирых.

Конечно  же, Дроздовский, боже мой,
Каким он был на фронте, несгибаем.
И гроб его  мы унесли с собой,
Когда погиб наш генерал, я знаю,
Что всех затмил твой звездный адмирал,
И все - таки попробуй воскресить их.
Дед улыбнулся, молча постоял
- Да, и еще, конечно же,  Деникин.

4.

Я обещал, о нем напишешь ты,
Как только мы увидимся, я знаю.
Ты их полюбишь, Марков с высоты
На землю смотрит и еще страдает.
- Я напишу. Конечно же,- твержу,
Чего бы я ни  сделала для деда.
И вот теперь над житием сижу
И вижу пораженья и победы.

Они приходят вновь издалека,
И здесь грустят, играют и смеются,
Гитара появляется в руках,
И песни мне неведомые льются,
Включаю марши я из тех времен,
Смолкают разговоры,  боль и радость,
И кажется, что шелест тех знамен,
Здесь, в комнате, и вдруг заноют раны.
5.

Спасибо, дед, за то, что ты меня
Здесь отыскал и обнял,  и целуя,
Притормозил ретивого коня,
И показал  историю иную.
Я знаю, это нужно нам сейчас,
И твой Дроздовский улыбнулся, боже.
Мне кажется, что их сердца стучат.
И молоды, прекрасны, словно боги.

И все родные, ты конечно прав,
Всю жизнь ждала я этой встречи с ними.
И Воланд улыбается лукаво,
- Ты не просила, знаю, но отныне,
Другая жизнь тебя ведет туда,
К Троянской битве нашего столетья.
Готова?  - Ну конечно, как всегда,
И мы идем к ним в гости на рассвете…