Король мечей - глава семнадцатая

***
Уилл Скарлет уже думал, что сбился с пути, хотя дорога была всего одна. Но встречный крестьянский парнишка на телеге объяснил ему – наполовину словами, наполовину жестами – что замок Вексенов будет видно за следующим поворотом. Парень не соврал – стоило Уиллу обогнуть небольшой перелесок, как впереди показались каменные стены – не слишком высокие, но явно крепкие и добротные. Замок был совсем маленьким. Внизу вдоль стен тянулся ров, заполненный водой. Скарлет еще издалека с удивлением заметил, что мост опущен, а ворота открыты. Он направил коня ко входу, но вдруг в воротах замелькали всадники, и навстречу Уиллу на мост выехали несколько человек. Он посторонился, уступая дорогу, и по привычке положил правую ладонь на рукоять меча. Мало ли.
Всадники были уже совсем близко. Скарлет отметил, что они, хоть и без доспехов, но все вооружены. Почти все. Двое, в середине цепочки, были без оружия и ехали словно под охраной. В следующий миг Уилл пригляделся и понял, что у них связаны руки. Еще через мгновение связанные повернулись на чей-то окрик, и он узнал обоих. Зигфрид Мазер и ноттингемский шериф. Скарлет порадовался, что ни тот, ни другой не знают его в лицо.
Один из всадников выехал вперед, знаком показал остальным, чтобы те оставались на месте, и направился прямо к Уиллу. Это был властный спокойный мужчина лет на десять постарше самого Уилла – за пятьдесят, а то и больше. Мужчина что-то спросил, Скарлет ответил заученной фразой, что не понимает по-французски.
– А, вы из Англии, – кивнул всадник и перешел на саксонский. – Куда путь держите?
Уилл улыбнулся, словно показывая, что скрывать ему нечего.
– Я ищу замок семьи Вексенов.
– Вот он, – мужчина махнул рукой, указывая на крепость за спиною. – Что вам там надо? Я – хозяин этого замка, Бернар Вексен.
– Меня зовут Уилл, но чаще кличут Скарлетом, – ответил Уилл, приглаживая пятерней ярко-рыжую шевелюру. – Я ищу своего друга. Он поехал сюда, чтобы проводить к вам леди Изабеллу Вексен, и уже давно должен был вернуться.
– Как зовут вашего друга?
– Граф Хантингтон.
Хозяин замка кивнул, затем, обернувшись, крикнул что-то по-французски остальным. Небольшой отряд проехал чуть вперед, и всадники снова остановились.
– Им придется немного подождать меня. Значит, вы знаете, зачем ваш друг сюда поехал.
– Да. И я вижу нашего шерифа со связанными руками.
– Нашего? – переспросил Вексен.
– Я из Ноттингема.
– Понятно. Ваш шериф будет сейчас под охраной отправлен в Руан, чтобы ответить за нападение на замок, – Вексен косо посмотрел на шерифа и Мазера. – Граф Хантингтон здесь, и, думаю, пробудет у нас еще некоторое время.
– Что с ним? – нахмурился Уилл.
– Как я могу быть уверен, что говорю именно с другом графа? Что вас не подослали сюда, чтобы все-таки кто-то проник в замок и похитил мою внучку?
– Никогда в жизни я не поднимал руку на женщину, – Скарлет собрался было сделать оскорбленный вид, но тут же овладел собой. – Чем мне подтвердить, что я вам не враг? Вы же помните Катрин, наставницу леди Изабеллы и ее сестры?
– Конечно. Она из деревни рядом с замком.
– Катрин пока живет у нас. У меня и моей жены. И мы договорились, что, когда все уляжется, кто-то из ее сыновей поедет с нами в Ноттингем и поможет ей вернуться сюда. Наверняка вы и с графом говорили об этом – значит, наши слова совпадают. Так ведь?
Бернар Вексен ответил не сразу.
– И давно вы друг с другом знакомы?
– С детства, – выпалил Уилл и тут же подумал, что, наверное, так говорить не стоило. Но было уже поздно.
– Еще со времен знаменитой шервудской шайки? – спокойно уточнил хозяин.
– Прекрасно. Вижу, вы все знаете. Нет, мы с Робином были знакомы и задолго до того. Я же говорю – с детства.
– Хорошо.
Вексен развернул коня и направил его к воротам, потом через плечо обернулся к Скарлету:
– Следуйте за мной, я распоряжусь, чтобы вас приняли в замке. А к вечеру мы, надеюсь, уже вернемся из Руана.
– Что с Робином? – не выдержал Уилл.
– Был ранен во время защиты замка. Сейчас уже намного лучше. Ну, сами все увидите. За мной, – повторил хозяин.
Скарлет повернул лошадь к подъемному мосту. Бернар Вексен подозвал слугу, что-то сказал ему по-французски и снова обратился к Уиллу.
– Вашу лошадь устроят на конюшне, вам все покажут. Мы вернемся вечером.
Через несколько минут Скарлет уже шел по тесному коридору в замке. Еще за несколько шагов до нужной комнаты он услышал голос приятеля – негромкий, но вполне твердый. Робин что-то сказал по-французски, в ответ раздался переливчатый женский смех.
– Я смотрю, ты не теряешь даром времени, – хмыкнул Уилл, входя в комнату.
– Скарлет! – Робин, полулежавший в кровати, быстро повернулся к другу, на миг скривился от боли, но тут же снова заулыбался.
Уилл подошел ближе. Заметил кота, свернувшегося в калачик в ногах у Робина, и стоявшую у окна рыжеволосую девочку, худую до прозрачности. Совсем забыв все немногие французские слова, что он успел выучить, Уилл поприветствовал ее просто кивком – она кивнула в ответ, кольнув его взглядом васильково-синих глаз, потом сказала что-то Робину и неслышно выскользнула в коридор.
***
Комната Изабеллы была самой уютной во всем замке. Девушка очень любила красивые вещи, и поэтому пол был украшен и утеплен богатыми восточными коврами, а на стенах висели разноцветные ленты, которые Изабелла вплетала в волосы. Небольшой стол у окна был застелен расшитой скатертью и заставлен затейливыми безделушками.
Сейчас Изабелла среди всей этой роскоши кружила из угла в угол, не находя себе места. Подействует ли приворотное зелье старой Мадлен? Когда будет понятно, подействовало оно или нет? И как это понять? Граф, оказавшийся разбойником, выглядел человеком, который хорошо владеет собой, и Изабелла была уверена, что если в нем и проснется страсть – он не станет этого показывать.
Мадлен сомневалась в своем зелье, Изабелла хорошо помнила ее слова: король мечей, слишком сильный характер. Она вспомнила меч, который держала в руках, и затейливую вязь на клинке – переплетенные жасминовые веточки. Этот рисунок не давал Изабелле покоя с самого первого дня, с того мгновения, как она увидела его на постоялом дворе, на охотничьем ноже графа. Девушка не разбиралась в оружии, но она знала толк в украшениях и в хорошей работе по металлу, поэтому понимала, что и меч, и ножи, – вещи очень дорогие, сделанные прекрасными мастерами. И, похоже, сделанные специально для графа.
Что-то еще не давало ей покоя. Изабелла ходила по комнате, пытаясь поймать смутную догадку. Что-то было не так, не сходилось, – но она никак не могла понять, что.
Зайти проведать графа, или подождать еще немного? Если подождать – то сколько? Она оставила его вчера, когда поздний вечер переходил в ночь. А сейчас прошла уже почти половина нового дня. Нет, надо все-таки заглянуть к нему, иначе будет просто невежливо. Изабелла подошла к своему столику с безделушками и украшениями и наклонилась, чтобы взять гребень из слоновой кости – она хотела подколоть кудри вверх и открыть прелестную гибкую шею. Девушка привычно, не глядя, протянула руку, гребень словно сам лег в ладонь – и тут Изабелла поняла, что же у нее не сходилось.
Она не могла поставить фляжку с зельем на самый край стола.
Она никогда бы так не сделала. Изабелла никогда не оставляла вещи на краю, даже если стол был завален чем попало. А уж тем более не оставила бы бьющуюся флажку с драгоценным зельем. Кто-то незаметно передвинул глиняную бутыль, пока она стояла спиной к столику и разглядывала меч.
Кто? Изабелла не сомневалась. Только один человек видел, как она входила в заброшенную комнату, где уложили графа. И эта дочь коновала ходит совсем неслышно. Катрин, обычно добродушная, недолюбливала девочку и не упускала случая по ней пройтись, и Изабелла знала от наставницы, что Жанна из-за вечно отекающих ног носит тряпичные башмаки, мягкие и совсем бесшумные.
Изабелла повертела гребень в руках, потом подняла свои светло-каштановые кудри и ловко подколола их. Она не видела себя со стороны, но знала, что слоновая кость гребня прекрасно сочетается и с цветом волос, и с молочно-белой кожей. Девушка понимала, что ей нельзя бросаться на поиски Жанны прямо сейчас – она не владеет собой, может сорваться и выдать себя. Нужно успокоиться. Она же знатная дама, и ей не пристало злиться на какую-то деревенскую девчонку.
Изабелла еще пару раз прошла по комнате, сделала несколько глубоких вдохов и только после этого вышла в гулкий темный коридор. Она изо всех сил заставляла себя идти медленно, не торопиться, не ускорять шаг, – и все же не прошло пары минут, как девушка уже оказалась у перехода в другое крыло замка. Отсюда до комнаты ее матери оставался всего лишь один лестничный пролет. Изабелла снова остановилась, заставляя себя успокоиться, но тут услышала какой-то шорох и через мгновение увидела Жанну, которая шла навстречу.
– Мадемуазель Изабель, – девочка почтительно улыбнулась и склонила голову.
– Ну-ка подойди ко мне, – ответила Изабелла.
Ей тут же стало неловко, что она, знатная дама, не удержалась от резкости.
– Да? – Жанна подняла голову.
Во взгляде девочки было недоумение, вопрос, удивление – но никакого испуга.
– Ты оставила его одного?
– Нет, у него гость.
– Что за гость? – удивилась Изабелла.
– Не знаю. Какой-то друг из Англии. Только что приехал. Вы разве не слышали? Господин Вексен случайно встретил его у самых стен замка.
– Не слышала. Мое окно выходит на другую сторону. Но не увиливай, – Изабелла чуть повысила голос и тут же снова почувствовала себя неловко. – Вчера вечером я тебя отпустила отдохнуть.
– Да, мадемуазель Изабель.
– И, когда я входила в комнату, ты спросила у меня, что во фляжке.
– Я спросила, раздобыли ли вы что-нибудь обезболивающее, – уточнила Жанна.
Она не опускала глаз и смотрела так, что Изабелле самой захотелось отвести взгляд.
– Ты брала фляжку. Зачем?
– Вы все-таки заметили. Я была уверена, что поставила ее точно на то же место.
– Нет.
– Хорошо, – Жанна кивнула и быстро осмотрелась по сторонам. – Здесь нас никто не услышит, да?
– Здесь редко кто-то ходит. Ну?
Изабелла сделала полшага вперед и чуть приблизилась к девочке, но Жанна не отступила – лишь сильнее задрала голову, чтобы смотреть высокой Изабелле прямо в глаза.
– В самый первый день, когда мы с вами и с госпожой Вексен прятались в той комнате, и господин Вексен втащил его на себе, я заметила, что вы зачем-то взяли клочок окровавленной тряпки и срезали прядь волос. Я не следила за вами, так случайно вышло. Но я заметила.
Изабелла, окаменев, слушала девочку и не могла ничего вставить в ответ – язык словно перестал повиноваться.
– Тем же вечером я выбралась из замка. Я не собиралась ничего разведывать, мне просто нужно было заскочить домой, чтобы взять у отца немножко мазей, которые он готовит, чтобы раны на коровьих и конских шкурах затягивались быстрее и не воспалялись, – Жанна вдруг замолчала, словно ей не хватало воздуха, быстро прижала руки к груди, но через несколько мгновений, переведя дыхание, продолжила. – Я… я не знала, подойдет ли это человеку, но подумала, что большой разницы не должно быть. Шкура – она и есть шкура.
– И что?
– Я взяла несколько разных мазей и пошла обратно в замок. Уже стемнело, и, когда я была у деревенской ограды – вдруг увидела вас. Вы шли к лачуге старой Мадлен. А вот дальше я уже следила и подслушивала.
– Значит, ты знала, что во фляжке.
– Да, мадемуазель Изабель.
– И что ты сделала?
– Вылила ваше зелье и подменила его безобидными снотворными и успокаивающими травами.
– Зачем? – вспыхнула девушка. – Он ведь и так предлагал мне выйти замуж, ты сама это слышала. Зелье только усилило бы чувства.
– Он уже никого не полюбит. А вы, мадемуазель Изабель, достойны, чтобы вас любили от всей души и по велению сердца, а не из-за какого-то приворотного зелья.