Осмелюсь написать

«Как тяжко я страдаю».
А. С. Пушкин.

Жестоко! Такова любовь.

Сегодня, как вчера, твой взор вольнолюбивый
Скользит по лицам молодых особ.
Мне кажется, созревшею крапивой
Тебя бы отхлестать по голым ляжкам, чтоб
Ты знала, как вести себя в безумном свете,
При муже дерзко улыбаясь всем.
Но у царя в роскошном кабинете,
Оставив гордо праздничный гарем,
Ты вдруг становишься покорной, скрытой.
Он смотрит на тебя с улыбкой ядовитой
И трогает рукой дрожащий стан,
Бросая золото в твой потайной карман.

И дело слажено. Довольный царь уходит.
Она в порядок волос свой приводит.
Румянит губы. Вольна и стройна,
Идёт назад. Толпа поражена!
О, как горда, уверена она!
Ни тени слабости! А как великолепна!
Своей красой затмила пышный Свет.
В кругу красоток краше дамы нет!
И смотрит Он в глаза ей. Только тщетно
Услышать от неё какой-либо ответ.

Жестокая любовь! Но почему Она
Такому Гению терзает воображение?
Толпой поклонников окружена,
С улыбкой мягкой, грустна и томна,
Идёт ему навстречу. И сомненья
Смиряются его, увидев ясный взор
Огромных глаз, их непокорный омут.
И вот уже Он сам заводит разговор,
Её любезностью, ласкающею тронут
На несколько минут. Но тут опять
Взрывается мазурка. Зал грохочет.
А Он стоит задумчиво, пытается понять,
В кругу друзей, но показать не хочет,
Что надоела сердцу мишура,
Улыбки лживые и скрытые насмешки.
Часы уж полночь бьют. Домой давно пора,
Там белка дивные грызёт орешки,
И бродит кот, да детки спят в кроватях,
Да нянька ходит тихо взад-вперёд.
Душа его кричит: «Оставь всё! Хватит!»
Но вальс звучит. И Он уже идёт
На выход Сам! Карета поджидает.
Садится. Гонит. Быстро входит в дом
И, успокоившись, задумчиво вздыхает,
Берёт перо, чтоб вырвать с сердца ком
Обиды ревностной. Сознание боль накрыла.
Весёлый смех и скрип полозьев вспять.
Открылась дверь. Вошла легко и мило:
«Как я устала! Не пора ли спать?»,
Его оставив до утра страдать.