Не ведая

Смотрю я в альбом и страницы эпох перелистываю.
Иду за тобой, но догнать всё равно не могу.
А зорька качает востока водицу пречистую,
Да розы лежат на глубоком и рыхлом снегу.

И вновь вспоминаю года и века настороженно.
Бросаюсь по ним то пешком, а то гладью речной.
Схватившись за голову, мчусь по путям не проложенным,
Сквозь тундры снега, а то лесом, забытой тропой.

Навстречу мне конные, пешие, борзые, ловчие.
То войны. То сходы. То жертвенный новый делёж.
Куда вы ведёте нас, наши случайные кормчие.
И кто мы теперь – задаю всем эпохам вопрос.

А где-то, за гранью, всё складно, вольготно. Отлажено.
Живут же! И горе обходит их край стороной.
А мы всё по сказкам, где лодка и домик бумажные.
И ветер гуляет, и пахнет ночною грозой.

Вот лес мой: Берёза с вихрастой сосной вперемешку.
Вот речка бежит, голубинкой меж ёлок журча.
Но пахнет грозой. И опять, словно жизни в насмешку,
Летают вороны, над домом сердито крича.

Ты скажешь, всё сказки. Нет, друг! Это чёрствая истина.
Она всё спешит, приглашая нас в дальний поход.
Вот снова, прибившись к подворью,  назойливо свистнула,
Кричит во всё горло. Коровушкой рябой ревёт.

А мы, как в те годы, в нужде суетной утонувшие,
Идём, озираясь, не ведая, что впереди.
Лишь ветер хохочет, в сиреневых чащах проснувшийся,
Да солнце, пылая, кричит мне: «Иди же! Иди!»

Куда мне идти? Мысль скользкая сунется.
Зависнув на ветке, плакучая плавает нить.
Спускается небо до самой ухоженной улицы,
Где дождик и ветер, и мне там так хочется жить.

Взгляну я на поле, покрытое мягкою зеленью,
Уткнётся полу-ночь в прохладную, лёгкую тьму.
И звёзды помчатся, врываясь в бессмертье качелями,
По чьим-то Законам, каких я никак не пойму.