Хоть смейся хоть не смейся

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО
ОТ ЦАРЕЙ – ДО НАШИХ ДНЕЙ.

Пародийная поэма


Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед:
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет…

Алексей Константинович Толстой
 
«История Государства Российского
от Гостомысла до Тимашева»


I. Не Нестор я, конечно, чтоб летопись писать…

У нас в России вечной
Порядка нет опять.
Не Нестор я, конечно,
Чтоб летопись писать.

Но знаю: если б ожил
Покойный граф Толстой,
Он дальше бы продолжил
Рассказ свой непростой.

Ведь столько приключилось
Такого на Руси…
Толстому и не снилось.
Эх, Господи, спаси!

Ужасные картины
Повсюду видит глаз.
Придётся, Константиныч,
Продолжить Ваш рассказ.

Но мне за продолженье
Не влезть на пьедестал.
Читайте с выраженьем,
Что здесь я накатал.


II. Пойдём другой дорогой…

Знать, над страною нашей
Злой тяготеет рок.
Порядок сам Тимашев
Здесь навести не смог.

Взросла в родной сторонке
Народовольцев рать
И бомбы – македонки
В царей пошла швырять.

Во всю -  кипели страсти,
Бурлил кровавый спор,
И отвечали власти
Террором на террор.

А в те года, когда – то,
Ульянов – мальчик жил,
За брата – демократа
Он отомстить решил.

«Пойдём другой дорогой»! –
Так, топая ногой,
Кричал парнишка строгий,
И мы пошли другой.

Конец России старой…
Вот, проявляя прыть,
Явились комиссары
Порядок наводить.

Они народ таковский –
Не тратят лишних слов:
Дзержинский и Воровский,
И Троцкий, и Свердлов.

На Волге, на Урале
Кровавая заря…
Царя мы расстреляли –
Нет в голове царя.

Боролись за свободу,
Да только где она?
Впрок не идёт народу
Гражданская война.

Отринули, как хамы,
Спасителя Христа,
Порушили все храмы –
И нет на нас креста.

Изгадили всё кряду,
Верша святую месть,
А новый мы порядок
Так не смогли завесть.

Но Бог всё это видел.
Бац! – и свободен трон.
И вождь наш в пирамиде,
Как будто фараон.


III. И вот уже с Кавказа - другой идёт княжить…

Но Марксову заразу
В сундук не положить…
И вот уже с Кавказа
Другой идёт княжить.

Он тоже жёстко правил
И за нос всех водил.
По правилам, без правил
Порядок заводил.

С соседом бесноватым
Свалял он дурака
И ихние «зольдаты»
Намяли нам бока.

И наш Союз могучий,
К отпору не готов,
Опять к кровавой буче
На целых пять годов.

А после – День Победы!
Пощады, враг, проси!
Но началися беды
Другие на Руси.

Вот полстраны в ГУЛАГе…
Порядок только в нём…
Но траурные флаги
Повисли над Кремлём.


IV. Под маской простака…

При Сталине жил кто-то
Под маской простака,
Он сыпал анекдоты,
Да шпарил гопака.

Но только помер горец,
Порвалась жизни нить –
Никита – чудотворец
Залез на трон княжить.

Сей деятель был резов,
Порою, до беды:
Коров всех перерезав,
Повырубил сады.

И по всему Союзу
Он пастбища вспахал
Да сеял кукурузу –
На прочее чихал.

А в щедрости доныне
Хрущёв неповторим,
В подарок Украине
Дал полуостров Крым.

В ущерб державе нашей,
Вовсю старался он,
Хоть Кузькиной мамашей
Стращал народ в ООН.

Пугал американцев
И башмаком стучал…
Но вот от этих танцев
Народ наш заскучал.


V. Герой и полководец…

Политбюро. Все члены
Собрались в кабинет…
И снова перемены,
Но вновь порядка нет.

Герой и полководец
За ним встал в первый ряд.
Он был неглупый вроде,
Характер слабоват.

Ильич второй – не Сталин,
Ильич попроще был,
Да звёзды и медали
Уж больно он любил.

Летало над страною
Враньё, как вороньё,
А за его спиною
Вертелося ворьё.

Он не успел маленько
Порядок навести,
С Андроповым, с Черненко,
Господь его прости…


VI. Он папа Перестройки, комсорг и комбайнёр.

Трёх жизней том дописан,
Смертей замкнулся круг…
Явился тут Раисы
Максимовны супруг.

Он папа Перестройки,
Комсорг и комбайнёр.
И начал править бойко,
На собственный манёр.

Крутил, как на комбайне
Правления штурвал,
А мы дивились крайне:
Отколь в стране развал?

Пошла тут заваруха:
Сменил он всех вельмож.
В стране опять разруха,
Порядка ни на грош.

Лишь тот при Мише гоже
Стал жить в кругу менял,
Кто перестроил рожу
И веру поменял.

Как всем являл он резвость!
Как с пьянством вёл войну!
Боролся он за трезвость,
Но развалил страну.

Он, как Хрущёв, старался,
Везде совал свой нос,
Но, видно, надоврался –
И укатил в Форос.


VII. Хотели мы – как лучше, а вышло – как всегда.

И как-то спозаранку
Случилося ЧП –
Загрохотали танки,
Пришло ГКЧП.

Но падать на колени
Народ наш не привык…
И Ельцин, словно Ленин,
Залез на броневик.

Борис привык бороться,
Рулит, отважный наш.
Но руль с трудом даётся.
Страна –  не «Уралмаш»!

Мы возрождаем веру,
Страны былую честь.
У нас вице-премьеров
Косой десяток есть.

Мой мозг уж затуманен,
Всех вспомню я едва:
Бурбулис, Полторанин
И Старовойтова.

Они нам запасают
По ваучеру в дар:
Хижа, Чубайс с Шахраем,
Станкевич и Гайдар.

Всех вспомнить – съедет крыша,
Но ты, Егор, шалишь.
Твой дед был Кибальчишем,
А ты – Мальчиш-Плохиш.

Народ был в шумных спорах
Всё перемены ждал,
Пока Чубайс в конторах
Страну распродавал.

Делец мудрёный – архи,
Как лис, хитёр и рыж…
В наваре олигархи,
А у народа - шиш.

О президенте только
Совсем ни слова я
Вам не скажу, постольку –
Поскольку есть статья.

И без статьи не стал бы
Плохие я слова…
Вот только не отдал бы
Японцам острова!

Хоть смейся – хоть не смейся,
Наш президент в Москве
Клал голову на рельсы,
А всё при голове.

Стальная шея, или
Счастливая звезда.
А, может, отменили
В тот день все поезда?

Спасибо, Святый Боже!
Что президента спас!
Он голову положит
За нас ещё не раз!

Ведь он порядка хочет,
Но где- то не дожал –
А злой чечен всё точит,
И точит свой кинжал.

Пусть плохо всё и гадко,
Но надо знать и честь…
И что ж, что нет порядка?
А где порядок есть?!

В Госдуме депутаты –
Ни дня без ссор и драк.
Порядок демократы
Не наведут никак.

Но я ругал недаром
Правительство и съезд
Подвинули Гайдара
От самых тёплых мест

Премьером Черномырдин
Назначен неспроста.
Каков он есть – увидим…
Фамилия - не та.

Он фразу отчубучил
На долгие года:
«Хотели мы – как лучше,
А вышло – как всегда».

Чубайса долго будем
Клеймить – а он чихал!
Продаст он нужным людям
Что не до распродал.

Ужасные манеры…
Да сам – то я хорош…
Меняются премьеры,
Порядка ж ни на грош.

И я кончаю просто,
Я всё же не герой…
Писал в год девяноста
Второй, ночной порой,

Под мерный шум дождинок,
Снегов, собачий лай,
Худый, смиренный инок,
Раб божий Николай.

1992 г.