Чилик- Чингирлау

Легенда 2.



Где излучина Илека
Огибает плавно холм,
Там природа человеку
Помогла построить дом

Из подручного самана.
Был с соломой глинозем
Ветром высушен упрямым,
Солнцем жарким прокален.

Там на поймах каменистых
Дикий чий произрастал.
Говорят, что злак пушистый
Местности название дал.

Прибывало население,
Поднимало  целину.
Так и выросло селенье.
Всем известно: в старину

Славился Чилик базаром.
Всяк знал путь к нему тогда.
С ходовым в степи товаром
Приезжали  все сюда.

Разноликие миряне,
Разномастные купцы.
Кто коров вел на аркане,
Кто коней вел под уздцы.

На телегах жбаны с квасом,
Бочки с медом. На арбах
В сабах местные припасы
И напитки в торсуках.

На верблюдах и в повозках
Одеяла, сундуки,
Оренбургских мериносов
Пуха  сбитые тюки.

Из Тузлука и Развала
Соль илецкую в мешках,
Привозили солевары
В соле-пыльных сапогах.

И, вдобавок, сладким грузом,
К восхищению детей,
Соль-Илецкие  арбузы
Прибывали из бахчей.

Казаки везли с Урала
Сельдь, севрюгу, осетра.
Среди яств порой бывала 
Даже черная икра.

Ценным славились привозом
Крепкие сибиряки.
Завозили  на обозах
Бочки, ящики, тюки.

В них ценнейшая пушнина:
Чернобурки, соболя;
Разносолы с солониной
И припасы  для ружья.

Оживленно шла торговля.
Каждый каждому был друг.
Возникали вдруг застолья,
Собирались в тесный круг.

Кунаков встречать  умели.
По традиции степной,
Прививалось с колыбели
Гостя потчевать с душой.

Вкусно самовар дымился,
Добавлялся в чай каймак,
В казанах больших варился
Ароматный бесбармак.

Пили здесь кумыс из жбана,
Медовуху  из пиал,
Для шалапа и айрана
Ковш шел в дело и бокал.

Разноречие, многоцветье,
Многозвучие, пестрота.
Озарялись лица светом
И царила КРАСОТА!

В пышных юбках, сарафанах,
В вышиванках и платках,
Чуть покачивая станом,
Шли казачки в  башмачках.

Наряжались молодайки
На любой фасон и вкус,
И цветились на фуфайках
Вишней спелой нитки бус.

В кимешеках, тюбетейках
Иль в высоких тюрбанах,
Шли казашки в  кажекейках
И в расшитых сапогах.

Платья - яркие тюльпаны:
Воротник, рукав, подол
Все в оборках и воланах.
Сверху- в талию камзол.

Кольца, серьги и браслеты
На девчонках молодых.
Звонко звякали монеты
В косах черных и густых.

Выделял в толпе татарок
Шитый золотом калфак.
Был убор настолько ярок,
Что притягивал зевак.

С позументами нагрудник,
Украшения из монет.
Где увидишь это в будни?
В этом только "выход в свет".

И, казалось, женщин русских
Самым скромным был наряд:
Просто юбки, просто блузки,
Летник- пуговицы в ряд.

Ситец в меленький цветочек,
Лен расшит на кушаках,
Кики, обручи, платочек,
Серьги с камушком в ушах.

В этом "просто" много шика:
В окружении цветов
Губы цвета земляники
И глаза в цвет васильков.

Красота была повсюду,
Наполняла  весь базар.
Оседала на посуду,
На хозяйственный товар.

Разбегалась по пиалам,
Чашкам, блюдцам и кисе.
Отражалась бликом алым
В деревянном колесе.

Раскидала по картинке
Разноцветные мазки:
Коромысла, паутинки,
Прялки, коврики, платки.

Навела румянец яркий
На чак-чак и каравай,
Пирожки после обжарки,
На душистый крепкий чай.

Красоты всем доставало.
Был доволен млад и стар.
Равнодушных не бывало.
Разбирался весь товар.

После ярмарки обычно
Все спешили на байгу.
Раздавались крики зычно
На высоком берегу.

Под горой, клубами пыли
Мчались всадники в степи.
Для приезжих они были
Все - лихие седоки.

Но кричал и горячился
Здешних мест степной народ.
Лишь джигитами гордился,
Представлявшими их род.

Оземь щелкали кнутами
Как по крупам лошадей.
Раздавались клич- ураны:
"Байбарак! Даукара!  Дейт!"

Но когда один наездник,
Из аллюра вдруг в намёт,
Первым ринулся в заезде
И стремительно вперед

Полетел степным бураном,
Ветром в поле - не догнать.
"Алаша"- стал всем ураном.
Глаз не в силах оторвать

От коня. Волшебной силой   
Тот тулпар был наделен.
Так божественно красиво,
Чуть  земли касаясь, он

Вихрем мчал навстречу цели,
На скаку пошел в карьер.
Кони вслед за ним летели,
Но как  славный Кулагер,

Впереди с большим отрывом
Вышел к финишной прямой.
Всадник жался к конской гриве
И пришпоривал  ногой.

Вот они перелетели
Через красную черту.
Закричали, засвистели
На высоком берегу.

Дотемна не расходились,
Восторгались все конем.
Откровенно те гордились,
Кто был с всадником  знаком:

"Наш джигит в седле с рождения.
Дедом выучен, отцом.
Он с пеленок до взросления
В табуне рос с жеребцом".

"Мастью конь затмит жар-птицу
переливами  цветов.
Водопадом хвост струится
До серебряных подков."

(Не поверить было сложно,
Слишком жарким был рассказ.
Хоть, конечно, было можно
Рассказать и без прикрас.)

Аргамака узнавали
И его победный крик:
"Чиииингиииирлау" - раздавалось
По степи. С тех пор Чилик

Называли  Чингирлау .
Кто легенду подтвердит?!
Старожилов теперь мало.
Лишь история хранит

Изб купеческих постройки,
Роспись в храме на стене
И рассказ, который бойко
Старый дед поведал мне.