Мысли вслух о себе и клубе волжские поэтессы

 
Жил не тужил бы до скончанья века,
Теперь, увы, покой не обрести.
Я помню день, когда библиотека
У нас с женою встала на пути.
 
Что было до, того уж нет в помине!
Так круто изменилась жизнь моя:
Хозяином себе не быть отныне –
Их восемь девок и один лишь я.
 
Они в тетрадь стишки кропают, глянь-ка,
Рифмуют с мармеладом зоосад,
Я ж – три в одном: шофёр, фотограф, нянька,
И нет теперь уже пути назад.
 
Задам вопрос: оно мне это надо?
Но вновь исполню просьбу, как приказ.
Они - за стол, а я с фотопаратом
Снимаю в профиль, а потом в анфас.
 
Приду с работы, не с воскресной мессы,
Мне б на диван прилечь посля труда.
Но приставают эти поэтессы –
Вези сюда, потом вези туда.
 
Набью в салон их, как селёдок в бочку,
Коль все не влезут, не моя вина,
Везу на воздух, к птичкам и лесочку –
Пусть вдохновенье черпают сполна!
 
Пока они любуются закатом
И ищут рифмы описать зарю,
Я ставлю стол и лавки с речкой рядом,
Палю костёр и жарю, и варю.
 
Когда природой насладятся дамы,
Впихнут в строку и пчёл, и васильки,
Я их, как в ресторане лучшем самом,
Кормлю – творить голодным не с руки!
 
Щебечут, со стола еду сметая,
Под дым костра, под искорок огни.
Скомандуют – налить, я наливаю,
Но только им, а в свой стакан ни-ни!
 
Потом с разбега плюхаются в воду,
Подняв со дна пиявок, рыбок, муть.
Я за себя так не боялся сроду,
А тут дрожу, вот, вдруг, начнут тонуть!
 
Набравшись вдохновенья в турпоходах,
Рождают строк огромные стада.
Внимаю я твореньям стихоплётов,
Тут хошь не хошь, деваться-то куда?
 
А лишь весна свои достанет краски,
Природу пробуждая ото сна,
Мне поэтессы хором строят глазки,
Но я – кремень, ведь среди них жена!
 
На всё готов их братии в угоду!
А что в ответ? Испытываю шок!
Ужель, так трудно посвятить мне оду
Или, хотя бы, маленький стишок?!
 
Пять полных лет живу о них в заботе.
Ох! С женским коллективом нелегко!
А посему, прошу вручить мне орден
Или давать за вредность молоко!