527. Василь Стус. Налиты чад-зеленью горы песка...

Налиты чад-зеленью горы песка,
как ветер метался, носился по кругу!
И вещие птицы кричали\стонали тягуче
и смолкли, накликавши злой ураган.
И вот — задымилось всё: снег и песок,
и уж ни земли и ни неба не видишь.
Шаманит вокруг тебя яростный вихрь,
шаг – круговерченье, ночь темная – шаг.
Свечой восковою чуть светишься ты,
лохматую бурю питаешь собою,
и уж ты как капля, и над темнотою
займешься вдруг выкриком боль-сироты.
То гаснешь, то вспыхнешь — а буря ревет,
органными трубами муку изводишь
и все воловодишься и воловодишь
вот это круженье, повальную смерть,
что яростно чешет и небо и твердь,
сторожкую твердь и сторожкое небо.
Столбами спустились стихии к тебе и
твой дух подпирают, а сами – без ног.



Налиті чад-зеленню гори піску,
як вітер гасав, кружеляв надовкола!
Провісні стимфали ячали спроквола
і змовкли, накликавши бурю шпарку.
І вже — закушпелило: сніг і пісок,
і вже: доокруж — ні землі, ані неба.
Шаманить страшна круговерть коло тебе,
за крок — кругойдуча, опоніч — за крок.
Восковою свічкою світишся ти,
розкудлану бурю годуєш собою,
і вже ти як цятка, і вже над пітьмою
спалахуєш зойками біль-самоти.
То гаснеш, то бликнеш — а буря реве,
органними рурами смуток свій зводиш
і все воловодишся і воловодиш
оце кружеляння, оце морове,
що люто крамплює і небо і твердь,
насторчену твердь і насторчене небо.
Стовпами уклякли стихії круг тебе,
твій дух підпирають, самі ж — без оперть.