Стихи мои

Стихи мои!
Своим существованьем,
Вы украшаете мне жизнь,
Как васильки, чудесным обаяньем, 
Сияющие голубым во ржи.

Да, жизнь вся, вроде бы, пропета,
И скуки муторной карета
Тащится еле-еле уж.
Но жив еще…, не позволяет
Недвижным стать привычки гуж.

И, вдруг, не солоно хлебавши,
Стихи полезли из меня.
И полились рекою гладкой,
Без строчки не оставив дня.

И сразу все преобразилось.
И жизнь наполнилась сполна
Желаньем тратить время, силы
На поиск рифмы и слова.

С трудом натягивая тяжелый плащ поэта,
С отчаяньем барахтаюсь я в Лето.
Не ведая, когда б понятно стало:
Огонь в груди погас и сердце
                биться перестало.

Стихи нам облегчают жизни прозу,
Как спорт, здоровью отведут угрозу.
Иль своевременная клизма, когда
Прольёт елей на слабые потуги организма!

        ***
Поэзия, небось, возникла,
В древних государствах,
Для воспеванья
Дифирамбами царей.

Цари поэтов приближали,
Кормили, охраняли.
С тех пор поэзия менялась,
Когда сменялись и цари.

Предметом мадригалов
Постепенно становились
Жёны и наложницы царей,
Потом их дети, внуки.

Потом придворные,
И их родные, возлюбленные.
Потом уж те, кого
И сам поэт любил.

Когда поэт освободился
От гнёта власти над собой,
Стал воспевать природу,
Негу и всякий сонм иной.

Потом пошли провидцы,
И проклинатели судьбы.
Поэзия проникла в массы,
И стала литературы частью.
Остепенилась! Чёрт возьми!

Тогда кормить поэтов стали
Издатели, а не цари.
Они из одарённых круг создали,
И те послушно воспевали,
В книге иль журнале, то,
Что было бы возможно успешно,
И с выгодой, продать - купить.

Когда же люди осознали
Поэзии вдохновенной красоту,
То отличать поэтов стали:
Создали, в круг их, ореол заслуг.

В поэзию вдруг ринулись
Честолюбивые бездари,
Поэтов стало много,
Размылся одарённых круг.

Когда ж вместо книг
Доступны стали всем гаджеты
И бесконтрольный интернет,
Тут, каждый словоблуд,
Представил, с дуру, что он поэт.

Теперь шедевры словоблудов
Переполняют интернет.
И бывшие книгоиздатели
Им отказали «стихи ру» и «поэт»,
Или ещё, каких-то браузеров, сайтов.
Чего там в интернете
             только нет!

Поэтом стал теперь читатель,
Читателей совсем уж больше нет.
Стихами люди пишут мадригалы
На дни рожденья близким,
На свадьбы, похороны, к пенсии уходу,
Походам на природу,
В кино, спектакль, или туалет.

Я, тож, на возраст не взирая,
Поддался общему ажиотажу,
Стал писать стихи 
И помещать их в «интернет».

Хоть в качестве их я и сомневаюсь,
Мне кажется, они, когда-нибудь,
Ещё послужат
Для развлечения людей.

А, для оценки стихов Вами,
Их предлагаю прочитать.
Ну, на пример «Романс»,
«Зазнались», «По грибы»
Или «Концерт из оперетт».

Фу! Употел в самоутвержденьи!
Остановиться нету сил,
А то б в пылу словореченья
И вас, мои внимательные,
В одночасье, в поэты тоже пригласил.

          
         
             ***
Стих это язык, замкнУтый
В рамках ритма, рифмы.
Но вместе с тем они дарят его
Музыкальностью, изящностью,
Чувств яркостью и глубиной.

Конечно ограниченья
Ослабляют возможность
Описать подробности
И разнообразие того,

Чем полнится собою жизнь,
Которая, ну скажем, в образе,
Который мы обобщаем
И упрощаем языком.

Поэтому поэт противостоит
Прозаику в подробности
Чего-то описать.
Но, в свою очередь, прозаик,

С трудом опишет коротко
Всю глубину и яркость чувств,
Людей в одной строке,
Как может одарённый,

Вдохновлённый чем-то
В жизни, и наблюдательный
Поэт в одной единственной,
Но многозначительной строке.

Всё это определяет образ
Мечтательный поэта,
По уши погружённого
В мир чувств, вдали
От суеты мирской.

Таков поэт, его рассеянность,
Задумчивость, закрытость.
И любвеобильностью, порой,
Им же воспетой, он награждён.

Он ласков, нежен, весел, ветрен.
Вам подарить стихи готов.
За это женщины поэтов любят,
И отдаются им без слов.

И это часто поэтов губит,
Прозаик им завидует,
Видит в них врагов,
И, хоть украдкой
Их стихи читает,
Но на дуэли их убить готов!

Я, хоть по призванию поэт,
Но  я совсем другой.
Наверно прожитая жизнь,
Вдали от стихотворчества,
Прозаически сложилась.

В науке, технике погряз.
Жизнь меня по грязи
Мордою возила, но бросил пить,
Остепенился. Стал суров.
И ласками не соблазнить меня.

Но в поэтическом угаре,
Я слабому всегда помочь готов.
Близких всех без памяти люблю,
Друзей я неизменно уважаю.
Но и врагов я не обижу,
Хоть и не вижу их в упор.

И женщинам, особенно
Родным, любимым,
Всегда готов я услужить,
В стихах воспеть, помочь.

Жить не привык я на халяву.
Поэтому на пенсии работу я ищу,
И коли нет её, иль мало,
То от безделия стихи пишу.

Я понимаю их банальность,
Но вдруг возникшая привычка
Их писать, меня обременила,
Как доза наркомана, заставила
Их вам дарить и посвящать.

           ***             
В людскому роду витает,
Иль бродит одиноко ГЕН.
Он вдруг внезапно собирает
Следы талантов в жесткий плен.
               
Когда появится потребность.
Какой-то парадокс понять
Ген провоцирует возможность
Кому-то гениальным стать.

О! Пушкин! Нас не оставь в потёмках,
Когда в тебе проснулся тот заветный ген?
И почему ни в предках, ни в потомках
Он не пророс, не сбросил плен?

Твои стихи! Так в чем их сила?
Богата чувством, мыслью лира.
И простота невинна и игрива.
А рифма музыкальна и стройна.

Без шелухи пустого пафоса,
Полна зящества и вкуса,
И стройность вьется в рифме той,
Ни слова лишнего, ни запятой.

Поэты тщатся взять с него пример.
Достичь его высот не могут, хоть желают.
Завидуют ему. На свой манер
Оригинальны или подражают.

               
                ***
Однажды, очень остроумный композитор
Эпиграмму двум поэтам посвятил:
Ты Евгений, я Евгений …А, на самом деле,
Кто же гений, ведь не ему решать посыл.

Не так давно всем нам внушали:
Что оба гениальны
А уж потом нас просвещали
и гениальность перманентно отрицали.

Беда вся в том, что мы и не узнали
Из них который гениальнее поэт.
Но, существует мненье,
Коль разобраться, оба нет.

Так, что гениальности посыл,
Должен до присвоенья кому-то,
Не раз провериться,
Чтоб устоялся и остыл.

Стихи же, тех двух Евгений, 
По стилю могут подходить под гений.
А с содержаньем рифмы их 
Хор их поклонников и разобщился, и затих.

А гениальность, не талант отменный,
Чем-то одним искусно обладать,
И не уменье в рифме слово к слову,
Легко и гладко приставлять.

А создавать шедевры с совершенной
Рифмой, выражающих чувств поэта
                глубину,
Иль гениальный замысел, умом согретый,
Известный только одному ему.

             ***
Себя поэтом не считаю.
От Пушкина, Некрасова стихов я таю.
Равняться с ними не хочу.
А их стихи я с детских лет учу.

Писать стихи пытаюсь снова,
Не утолить тщеславья власть.
Пора уж отдохнуть от слова,
Ведь мне не восемьдесят пять.

Но рифма лезет в ум без спроса,
Пытаясь в стих бочком пролезть.
Не остановишь слов поноса.
А мне уж восемьдесят шесть.
             
Похоже я уже не молод.
И чуется могилы тлен.
А тут, на склоне лет, внезапно,
Проснулся вдохновенья ген.

Но творчества потугов кучи,
Все канут в Лету, как и всё.
Ведь гениальности не учат:
Она иль есть, иль нет её.

Но в жизни мне всегда удача:
Чем ни займись, везде эффект.
По силам трудная задача,
Но, есть во мне один дефект.

Его я не открою просто,
Ведь я не враг своей судьбе.
Коль скажешь что неосторожно,
Невольно это скажет о тебе.

А так, все тоже, в каждом деле,
Придумал – вижу хорошо!
Но, что б достигнуть цели,
Не озабочусь ни за что.

Не устаю я удивляться,
Что в старости вдруг стал писать стихи.
Они, небось, и раньше,
Где-то там, в душе, звучали.
Но выйти из души, из запертИ,
Сидя в оковах, сами не могли.

А час стихов настал,
Их супруга Нина,
Вдруг ненароком разбудила.
Душа открылась, воспылала.

Стихи и вдохновение
Откуда-то взялись.
Слова и мысли в узел завязались.
И потекли стихи.
      
               ***
Стихи текут из вдохновенья,
И с ними счастье льётся через край.
А мысли где-то там витают,
Что делаю не понимаю,
Сел за компьютер, кнопки нажимай.

Итак стихи послушной струйкой потекли.
Да-с, у нас с Кольцовым это струйки.
У Пушкина река, как Волга,
Тиха задумчива, нежна.

Иль ветер вдруг подует.
И Волга закипит,
Раздуется, взбунтует,
То вдруг уляжется, затихнет.
И снова катит, свою стихию,
Как надо, плавно или быстро.

А Маяковский и Вознесенский в ус не дуют.
В напряге языка, они строфу квантуют.
Она, как молот лупит по ушам.
И ударяет будто бурная волна,
И даже камень разорвёт!
Всех будоражит, к революции зовёт.
Когда ж уляжется, то всё равно она
Из квантов слов-стихов, строка
Ступенями как в лестницу уложена.

                ***
А ты сидишь и льёшь строку к строке
И не замечаешь, как они стекают в …
Стоп! … рифму потерял! она маячит где-то вдалеке.
Задумался, ищешь…
И хорошо коль, поискав, найдёшь.
А то и ночью не заснёшь,
Пока внезапно, вдруг,
Пройдя сомнений ада круг,
Её за шиворот возьмёшь,
Как пуговицу, к строфе пришьёшь.

Да! Стихи писать,
Не бусы вам на нитку собирать!
Другой раз, на морозе употеешь,
Пока слова опять,
Засунуть в рифму преуспеешь.

Зато, когда
В тебе сидят всегда,
Сюжетом обрамлённые слова.
Тогда и рифма их собрать готова.
И льётся стих, как сам собой.
Не ищешь и не вымучиваешь слово.

Хоть трудно мне, поэту,
В непоэтичном двадцать первом веке,
Писать, поскольку дамы перестали
Альбомы с обожаньем подставлять
Под ручейки стихов поэта.
И он,
Услышав вдохновенья звон,
В отменном романтизме
Девятнадцатого века,
Им станет дифирамбы петь,
Как повелевал любви
Сопроводитель Купидон.

             ***
Прекрасные мгновенья я испытал.
Но, вдруг остановилось наважденье:
Наверно от стихов устал.
И сник я сразу как-то,
И испарилось вдохновенье,
И рифмы вкус совсем пропал.

Не осветить им серость дня.
Всё занят чем-то, без азарта.
Всё валится из рук
И делать что-то, лень.

С трудом я возвращаюсь
Из похмелья вдохновенья.
Не чаю, не дождусь, когда
Оно начнёт терзать меня.

Но я уверен, что стихов творенье,
Ко мне вдруг возвратится,
Я счастье испытаю,
С поэзией я обнимусь опять.

            ***

А время неизменно мчится.
И вечно надо что-то делать:
На звонки и письма
Необходимо отвечать.

Сел за ПИСИ,
Откинул крышку.
Залез в Document’s.
Стал читать свои стихи.

Когда их прочитал,
Невольно удивился:
Я что-ли это написал?
Секрет мне не открылся.

И до сих пор не понимаю
Зачем, и для кого я это сотворил.
Стал припоминать. Ведь это всё моё.
Но вряд ли интересно другим.
И неизвестно, кто это барахло прочтёт.

Но моему тщеславью предела нет.
Мне хочется свои стихи опубликовать, издать.
Какие странные желанья: не графоман ли я,
Или самовлюблённый идиот.


             
           ***
Свои стихи люблю.
К ним я постепенно привыкаю.
Наверно потому, что,
В долгой жизни раньше не писал.

И начинаю понимать, и понимаю,
Что все они мои, за них я отвечаю.
Детей своих, свои стихи, люблю.
И с удовольствием читаю.

И выкинуть, отбросить, хоть бы часть их,
Вырезать в корзину, не желаю.
Даже золотушных, корявых,
Когда на них обижусь, не могу.

Наверно потому, что в них мой ген,
Моих геномов код заложен.
Инстинкт их охраняет, материнская
(чего же не отцовская) любовь.

Готов я бесконечно их родить. Умножить.
Вся сложность в выборе небесного отца – сюжета.
Ведь без его заказа,
Родиться ничего не может.

А где сюжет сыскать,
Ну, если кто поможет!
За это даже целовать
Готов я доброхота!

               ***
Стихов костёр в тумане жизни светит.
Стихотворений искры тают на лету.
Поймать, запомнить, записать не успеваю.
Их много безвозвратно пропадает! …  А, жаль!   

И сколько их уже пропало, потухло в длинной,
Вдохновенной, но, не стихотворной жизни.
Не счесть! Скулит и плачет во мне,
Безмерная и безутешная печаль.

Наверно творческим костром
Я изнутри согретый,
Стал бы, постепенно, истинным поэтом.
Стада бы, караваны стихов бы написал.

Но время упустил, оно невозвратимо:
Я стар. От жизни я устал.
Мне ж не себя, мне русский язык жалко.
Он потенциал, природой отведённый,
Не мне, а людям всем недосчитал.

А виноваты в том я сам
И смутное то время,
В котором жил, в котором,
Униженно, бездумно пребывал.

Но я ещё могу чего-то,
Я ещё хочу стихи писать.
Поэтому, слов, времени не тратя,
Я по утрУ, или проснувшись ночью,

Попробую чего-нибудь
И не такое, как этот стих,
А более весомое, создать.

           ***
Стихи во мне
Витают, как в тумане.
Зато всегда же, ярко, явно,
Классическая музыка звучит.

Хотя, бывает, перестуки джаза,
Песен мелодии, романсы,
Также иногда терзают слух:
Я к музыке совсем не глух.

Но, вот, что интересно,
Мне даден музыкальный слух.
Но научиться игре на фортепьяно,
Я не смог, ну, может, рано
Интерес к учению потух.

             ***
А, вот стихи. Из-под сознанья,
Мысли в рифму облекают,
Они там, где-нибудь, внутри, 
В гаджете мозга обитают.

Но, наружу выплывают не всегда.
Вдруг, вопреки желанья,
Находят выход и тогда
Как грозди лезут из меня.

И восемьдесят пять лет не выплывали,
И вдруг, как бешенные, с места сорвались.
Их записать не успеваю,
Что вовремя не записал, то тут же забылись.

Но всё равно, они рождаются опять,
Но, только, в облике ином.
От этого пестрит кругом,
И новые стихи -  сплошная пестрота.

И в том поэзия столь прекрасна,
Желанна и неповторима, и пестра.
И пёстрым ощущеньем счастья
Жизнь доверху полна.

              ***

Да, музу скромную свою,
Я с трепетом всем людям отдаю.
Ну, скажем тем, кто стих приемлет.
Кто за прочтеньем не заснёт.
Кто вспомнит обо мне с почтеньем.
А не тому, кто рот рукой заткнёт,
И подавив зевок,
К стиху с улыбкой кислой внемлет.

Читатели!
Всем вам спасибо за вниманье!
Я не графоман,
От вас не требую признанья.
И с удовольствием я уступлю,
Лиру беспокойную мою,
Тому, кто выразит желанье,
Стихи писать и людям предлагать,
Что мило им, достойно их вниманья.

А я в стихах бываю резок изредка,
Жёлчен, груб и иногда ворчу,
Благожелателен, как правило.
Бывает, что других бессмысленно учу.
Родных и близких и всех других людей люблю.
Но, что бы в жизни не случилось,
Я подстилаться никому не буду, не хочу.



Фу! Употел в словореченьи! 
Совсем я выбился из сил,
А то в пылу бы вдохновенья
И не того б наговорил.

Поэтому меня простите,
Что надоел стихами вам!
А объяснение простое: я бросил пить,
И, чтобы чем-то заменить вина бокал,
Писать стихи с похмелья стал.

А похмелье – синоним вдохновенья.
Остановить его нам не дано.
А следствие: я вас прошу,
Пожалуйста терпите,
Пока похмелье - вдохновенье не ушло.

Да-с! Мне наградой вдохновенье.
Мои ж корявые стихи – вам лишняя зубная боль!
Но я не изверг! Замолкаю! Молчанием,
Сиречь анестезией, снимаю прочь,
Занудливость моих стихов!