Ух!

РАЗДУМЬЯ ЗЛОБНОГО ПРИМЕР
САМОКРИТИЧНОСТИ СВЕРХ ВСЯКИХ МЕР.

Былинка, травка, лён кукушкин.
Сорвать, на вкус попробовать, понюхать,
В гербарий, что ль забрать?
Но я совсем не Пушкин,
Я, бесчувственный сухарь.

На чувствах негде пробу ставить.
Мне лишь бы что-нибудь срывать,
Отрезать, похитить у природы.
Снег, например, лыжнёй примять.
Впрочем, все мы эгоисты.

И наши совести к природному,
Чему-либо, не чисты.
Мы – потребители,
И коль она пришлёт к нам
Для знакомства комара,
Его прихлопнем без печали.

А он природы сын.
Его в любви зачали.
Он хочет кушать.
Ему кровь нашу надо пить.
Как же его нам не убить?

И я, коль в этом есть нужда,
Готов прихлопнуть комара.
Или куда-нибудь его прогнать,
Не будет больше приставать!
И даже глазом не моргну совсем,
И шлёпну, покуда он не улетел.

А он не зол, он комариным пеньем
Предупредить хотел, 
Что голоден, давно не ел.
Но я хоть зол, но не суров.
Сегодня я его простить готов,
Хоть не люблю я комаров.

Но, коли очень много их,
Чтоб звон бы комариный стих,
Прихлопну мерзкого я комара.
Чёрт! С чего это я так зол с утра!

          ***
Казалось бы, чепуха какая!
Ан нет!
В стих некий смысл, заявлен,
Хоть на поверхности лежит.
Не пахнет! Но зудит!

На этом, вниманье ваше, если можно,
Задержу немножко,
Покуда зло во мне кипит!
Конечно, между нами, без обид.

Жизнь, она с рожденья
В развитии, в движеньи.
Остановить её нельзя.
И люди, их цивилизация,
Культура, они сами,
Меняются с годами.

Это всё мы знаем. Но я
Хочу вам рассказать,
О том, как мы переживаем,
Те измененья. Показать
Их отраженье.
Наблюдать в движеньи.

Возьмём, к примеру, мы ИЗО.
Оно менялось от пещеры:
(изображение охот),
Потом уж египтяне, греки
Богов, героев изображали
Похожими на человека.

В средневековье же,
Человека обожествили.
Иисуса изобразили
Обыкновенным человеком:
Иисус, и правда ведь,
Хоть и от бога, был человек.

Потом пошли импрессионисты,   
Примитивисты и футуристы,
И всякие другие, имя рек.
Но всякий человек
Себя увидел
В нечеловеческом обличье.

Как каждому и говорит
Его капризное воображенье.
И, если говорить серьёзно,
Конечно, люди тож менялись по эпохам,
Но всё ж, не так убийственно курьёзно:
Портреты Пикассо припомним!

Я, всё же не о том напомнил.
Ведь люди эпохи новой, нам ясно,
Творили непонятное, казалось бы напрасно.
Несвойственное эпохе уходящей.
И не только в изобразительном искусстве,
В науке и политике, и в медицине.

И, даже в музыке (без жертв по счастью).
А так, обычно, жертвы были.
Их не перечесть, кого убили:
Джордано Бруно, Николай Вавилов
В борьбе с Лысенко,
Царь Николай, Дарк Жанна.
Столыпин, и Ульянов старший,

Средь них Сократ философ есть.
А миллионы жертв горой,
Наверно, с Эверест
От революций, перестроек, войн!

Менялись и меняются
Приспособленья, принципы, эпохи.
Но заменяя друг на друга,
Насыщены войной, борьбой,
Наказаньями и гнётом.
Ужасно людоедскими
И дикими порой.

Пример: художества ценитель страстный
Хрущёв, на выставке авангардистов:
                п…расы!
Наверное, средь них такие есть,
Как и средь других профессий.

Непонятно. Вероятноно, сгоряча понёс,
Быть может, с обидой на себя,
Или родных, приспешников,
Друзей к тому способных,
Он это непроизвольно произнёс.

Ах! Да! Совсем забыл!
Из-за того, небось,
Что долго к теме подходил.
Так в чём собака то зарыта?
Что в шутке, чепухе отметил я.

Любое действие сколь оно резко,
Должно придерживаться моралью,
Правилами жизни повсеместно.
Иначе попадут в разряд
Невежливости, преступленья,

А то и геноцида, как известно.
Культура - сдерживающий фактор,
Как нам теперь видней,
Который хомо сапиенс отличает
От обезьян, волков, других зверей.

                ***
И новое искусство, родится
Постепенно в борьбе
С непониманьем, неприятьем.
Но то, что обладает элементом
Гениальным, себя, со временем,
Несомненно, обязательно найдёт.
А лишнее, со временем, конечно, отпадёт.

Поэтому не надо, всё, что
Сразу непонятно, ругать,
Преследовать и запрещать!
К тому ж, крупицы гениальности
Родиться могут, не только
У одарённых ей людей,

А в трудолюбивой массе,
Влюблённых в своё дело, 
Способных прислушаться
К моменту истины,
Простых, но вдохновлённых,
Исполнителях идей.

Тому примеров бесконечно много.
Но я так думаю, достаточно и одного,
Такого, как естественный, природный,
Веками выверенный
И замечательный фольклор!    
         
 ***
Ух, как я зол!
Мне со зла,
Как бы не прихлопнуть комара!
С чего бы это сталоь,
Что комару, чуть не досталось?

Скорей, не похмелился я с утра!
И в злобе нового, такого,
От чего кружится голова,
Чуть не убил я комара!

А ведь он в любви зачат!
Он, ведь, жить тоже хочет!
Кто умный, тот от стиха хохочет.
А я! Ух! До чего я зол с утра!
       
            ***
Чёрт! Старость подошла.
Жить стало скучно.
И телевизор надоел,   
Своею болтовнёй ужасной.
Всё про любовь, фальшивый секс,
Политику и бандитизм,
Про то, каким был Сталин.
От этих бредов голова устала.
Невольно начинаешь им внимать.

Эти бреды,
Они как вши,
И в голову, в стихи,
Без спроса лезут и чешись.
Вычёсывать их порой устанешь.
Не только, и не столько по телевизору,
Везде и всюду эту ересь слышишь.
И забываешь, что ты поэт. И
в ритме окружающей толпы,
Оскудеваешь! И тогда      
Ты ерунду такую же,
Не думая, напишешь!
Просто свет туши!
Предела дури нет.
И вянут уши!