Допилась

От лица вымышленной мной Хильды Ивановны, 59-летней женщины.

Здравствуйте, меня зовут Хильда Ивановна, и сейчас я вам расскажу, как я переживала "белку".
Глубокой ночью лежу на кровати у себя дома, слышу, играет музыка, мужик и маленькая девочка под гармонику и фортепиано поют, то-ли в соседней квартире, то-ли на улице... песня такая протяжная и напоминает русскую народную, типа "Черный ворон". Первая мысль была: чего это посреди ночи устроили тут концерт!? Через какое-то время, уже под утро прислушиваюсь... снова играет, но песня уже другая, более динамичная, похожая на рэп, пытаюсь разобрать слова и вдруг с ужасом понимаю, что слова обращены лично ко мне, касаются непосредственно меня и моей напарницы Сони, и наших с ней взаимоотношений... в разоблачительном тексте песни фигурируют наши имена и фамилии. Поют те же мужик с девочкой. Я решаю, что это скорее всего соседи сверху, и негодую, откуда они узнали о нас? Наверно, из интернета. И вот- сложили песню. Но зачем? Внезапно начинает вещать строгий, похожий на дикторский, мужской голос: "Хильда Ивановна, мы сканируем каждый уголок в Вашем доме, как и все мысли в Вашей голове!" Навязчивый голос пытается давать мне какие-то указания, употребляя глаголы повелительного наклонения.
Пытаюсь отвлечься, чем-то себя занять, сосредоточиться на чтении - не получается. Тупо брожу из одной комнаты в другую, а голос описывает, что я перед собой вижу в данный момент: вещи, предметы, всю подноготную про них и про меня. Захожу в туалет, сажусь на толчок, писаю, голос и тут всё комментирует, да ещё с таким ехидством, высмеивая интимные детали моей анатомии. Стою у окна, снова прислушиваюсь, и меня осеняет, что голос на самом деле исходит из громкоговорителей, укреплённых на столбах по всему посёлку, и что теперь весь посёлок знает о нас с Соней!
       Голос меняется и с каждым разом делается всё враждебнее: "Мы отберём квартиру, мы продадим тебя в рабство, убьём твою 91-летнюю маму..." Не в силах больше ему внимать, начинаю молиться на старую бабушкину икону с изображением Николая чудотворца. "Взломай икону, внутри записку отыщи, в ней точный план начертан, узнаешь ты, где мельник Пётр зарыл монеты золотые..." (невероятно, но до меня дошло и я ясно вспомнила этот эпизод, когда болезнь уже отступила, через неделю наверно: Пётр - так ведь звали моего прадедушку, отца моей бабушки, бабы Маши, чью икону я не выпускала из рук в те страшные часы. Прадедушка владел мельницей, был довольно богат, и было у него много золотых монет). "Пойди и откопай их, извлеки записку из образа!". Слава Богу, я этого не сделала, не вскрыла ножом старинную икону, в которой я была уверена на 100% хранится некая записка  где зарыт клад , и даже будто бы видела эту записку в маленькой щелке иконы.
       Это сейчас кажется смешным, но тогда было не до смеха... Я пробовала затыкать уши ватой - не помогало, стояла под холодным душем, громко включала телевизор в надежде хоть как-то заглушить этот голос в моей голове - всё без толку, он не умолкал, он о чём-то спрашивал, я отвечала и слышала свой ответ как в записи, как бы с задержкой, с эхом...  в разговор встревали какие-то незнакомые люди, соседи... мертвецы... кто-то защищал меня, но больше осуждали, голос твердил, что я кого-то убила, разрушила чью-то жизнь и за это должна понести наказание, что если я немедленно не явлюсь туда-то, туда-то, то будет хуже, "нужные" люди уже в пути, возможно уже совсем рядом, возможно уже где-то под окнами бродят и ждут, ждут, когда выйдет моя старенькая мать посидеть на лавочке около дома, чтобы напасть на неё. Я смотрела в окно и "вычисляла" этих людей! Я умоляла голос отозвать убийц, обещалась непременно прийти по тому адресу, куда он меня манил, только чтобы дал мне немного поспать и оклематься, просила об отсрочке, оставить меня в покое, не трогать маму!
        Почти двое суток длился этот кошмар, дорогие мои, и до последнего я верила в реальность происходящего! То собиралась вешаться, то рвалась из квартиры, готовая исполнять приказ... но была останавливаема мамой. Под конец вторых суток голоса постепенно начали сходить на нет, и только на четвёртые сутки окончательно исчезли из моей головы.
Однако порою, когда я слышу, как за окном воркуют голуби, я вдруг да и услышу, едва различимое, но до боли знакомое, словно повторяющееся вокзальное объявление, с эхом:  Гражданка Хильда, Вас разыскивает ФСБ за совращение Сони, Вы лесбиянка, ВЫ лесбиянка, Хильда и Соня лесбиянки...